Сын прерий - [11]

Сколько он здесь провалялся? Часы? Дни?

Он услышал шаги Джесс на лестнице и легкий, быстрый детский топот, обгоняющий ее.

Дверь распахнулась.

Дверная ручка с размаху врезалась в стену.

Он закрыл глаза.

Предостерегающий шепот Джесс:

— Лиззи! Осторожно!

И полная тишина.

Все внутри у него сжалось. Он представить себе не мог, что скажет им.

Он привык к местам, где на десятки миль вокруг не было ни одной живой души, где неделями, перебираясь от пастбища к пастбищу, не с кем было перекинуться словом, и он привык к безмолвию.

В комнате повисло напряженное молчание. Только лениво жужжал вентилятор.

Затем маленькая нетерпеливая ручонка холодными пальчиками коснулась его мизинца, словно задавая смущенный вопрос.

Кошмар последнего года кончился.

Он открыл глаза, с трудом веря в реальность ангелоподобного видения с ярко-рыжими локонами, завязанными сзади в конский хвостик пурпурной резинкой. Большие темные глаза лучились радостью, но выражали одновременно и неуверенность.

— Папа!

На этой большеглазой беспризорнице был морщинящийся складками желто-зеленый пластиковый плащик, в руке она держала недоеденное фруктовое мороженое. Она поднесла его к губам и жадно лизнула.

Его дочурка.

Сентиментальным Теда не назовешь... но его рука крепко схватила ее ладошку.

— Он проснулся! — взвизгнула от неожиданности Лиззи и даже подпрыгнула.

— Да уж пора, — сухо отозвалась Джесс. Она тоже выглядела возбужденной, гордясь тем, что ему явно лучше, хотя и старалась держаться спокойно.

— Тетя Джесс! — Лиззи обернулась к ней и тут же вновь повернулась к отцу. — Тетя Джесс! Он плачет. — Она произнесла это шепотом, в котором отражались изумление и испуг.

— Тебе только кажется, милая, — чуть хрипловатым голосом произнесла Джесс и, взяв из липких пальцев Лиззи остатки мороженого, вручила ей носовой платок.

— Лиззи... — Тед не узнал собственного голоса — такой он был низкий и столько в нем было всего.

Джесс аккуратно приподняла девочку так, чтобы та могла обнять отца и прижать свое личико к его щеке.

— Папочка, я так по тебе скучала. — Желто-зеленый пластик сморщился складками, когда она крепче прижалась к нему.

Джесс отступила назад.

Пальцы его впились в завитки волос Лиззи.

— Я тоже по тебе скучал... — Могли ли эти слова передать хоть частицу пережитого за последний год? Безнадежность? Съедающий душу страх? — Ты потрясающе выглядишь, — только и выговорил он.

Джесс отвернулась к окну, словно и на нее эти слова произвели большое впечатление. Он вспомнил, что она всегда старалась скрыть свои чувства.

— Папочка, я знаю, почему мама ушла. Но зачем она забрала меня? Я не боялась плохих людей.

Джесс резко повернулась.

— Сейчас не время об этом, Лиззи. — Голос ее был хрипловатым и усталым. — Забыла, что я говорила тебе? Не беспокой папу.

Лиззи замолкла и, словно вознаграждая себя за вынужденное молчание, провела пальчиком по его бороде, но тут же отняла его.

— Колючая! Мне не нравится. У тебя ее раньше не было.

— Я сбрею, — заверил он ее, чувствуя себя глубоко несчастным при одной только мысли, что что-то в нем может ей быть неприятно.

Лиззи дотронулась до его забинтованной головы.

— Как ты поранился, папа? Тетя Джесс говорит, что...

Глаза его поднялись на Джесс, которая застыла за спиной Лиззи. Вылитый синий чулок в этой ее белой поплиновой блузке с высоким воротником, застегнутым едва ли не до самого носа... В мешковатых брюках, волосы тщательно зачесаны — волосок к волоску — и скреплены на затылке.

Ни дать ни взять школьная училка! Он терпеть не мог этого ее вида. Она была гораздо милее в прилипшей к телу мокрой блузке и со струящимися по лицу прядями рассыпавшихся волос, когда ее тело прильнуло к нему со слезами сострадания на лице.

А сейчас оно залилось краской смущения.

— Что же говорит тетя Джесс? — Он не отводил от нее глаз, и румянец на ее лице стал сильнее.

Джесс поджала губы.

— Теперь ты и сам можешь сказать все, что хочешь.

— Я скажу, всему свое время. Но сначала я хотел бы узнать версию тети Джесс.

Лиззи вопросительно посмотрела на тетю.

Щеки у Джесс продолжали пылать.

— Она сказала, что ты упал с той скалы, где картинки и где она все время велит мне быть осторожнее.

Взгляд Теда скользнул по Джесс, которая, затаив дыхание, стояла, отвернувшись. Лунный свет обрисовывал красивый изгиб ее шеи. Он криво усмехнулся.

— Упал, говоришь?.. Надо же! Интересно... Очень интересно...

Казалось, покраснеть сильнее уже нельзя. Джесс сделала было шаг от кровати, но он приподнялся и схватил ее за запястье.

Они вскрикнули одновременно — она от неожиданности, он от нестерпимой боли.

Боль пронзила его, но, даже падая назад на подушку, Тед не отпускал руку Джесс. Его обволакивал коварно-соблазнительный апельсиновый аромат, исходивший от нее. Он старался не замечать его. Но ее груди, вызывавшей в нем необыкновенное волнение, не заметить нельзя.

— Вели Лиззи уйти, — прохрипел он.

Золотистая прядь волос выбилась из прически Джесс и упала ей на щеку.

— Тебе надо лежать спокойно, Джексон, — пробормотала она. — Ты слишком разбит и слаб для этих игр в крутого мужика — можно подумать, что тебе мало тех бед, которые ты на себя накликал ими.