Сын Портоса - [86]

— Предположим, — заговорил наконец герцог Карл, подняв голову, — я соглашусь воспользоваться людьми, которых вы мне предлагаете. Вы думаете, у них есть шанс справиться с отлично вышколенной армией?

— Да, если фрейбургский гарнизон, также состоящий из отличных солдат, сделает общую вылазку в тот самый момент, когда мои ребята атакуют французов с тыла.

— Ну что ж, это возможно.

— Это еще не все. Я бы хотел, чтобы атака произошла в тот день, когда французы начнут штурмовать крепость. Мне сообщили, что в ожидании штурма под стену заложена мина. Я должен завлечь врагов в это место, и поджечь фитиль после притворного отступления защитников крепости. Когда самые отчаянные смельчаки-французы взлетят на воздух, у меня под рукой будут наемники вместе с гарнизоном, который, выйдя через другие ворота, обрушится на деморализованного врага.

— Значит, вам придется побывать внутри форта?

— Да, чтобы дать вашей светлости сигнал к атаке.

— И вы сможете туда попасть?

— Я буду внутри за день или два до штурма.

— Но вам придется пробираться через французский лагерь!

— Я француз, хотя и родился в Лондоне, так что для меня не составит труда найти какой-нибудь предлог. Можете положиться на мою изобретательность. Когда я принимаю решение, дьявол, с которым мы в родстве, не колеблясь приходит мне на помощь.

— Если эти усилия увенчаются успехом, сударь, я буду вашим вечным должником.

— Работая для вашего высочества, я тружусь для себя, — ответил Уолтон. — В Париже я сколотил состояние, но оно развеялось, как от бури. Я бежал со своей возлюбленной к вам, монсеньер, потому что мы с вами птицы одного полета — разумеется каждый в своем мире.

Герцог Лотарингский нахмурился — это сравнение ему не слишком понравилось.

— Но, — продолжал Уолтон, поняв, что хватил через край, — вернемся к нашему предприятию. Желает ли ваше высочество принять меры в связи с планом, который я ему предложил? Могу ли я узнать, в какой день вы намерены дать бой французскому маршалу?

Герцог подумал, прежде чем ответить.

— Сегодня понедельник. Завтра я отправляюсь в Оппенау, чтобы стать во главе ваших партизан; в пятницу к ночи мы произведем атаку. Быть может, этот день вознаградит нас за поражение при Консарбрюке! Но план увенчается успехом только при условии своевременного взрыва мины и поддержки гарнизона и населения города.

— Отлично! Участники штурма угодят в ловушку и будут уничтожены, ибо завтра я уже проберусь во Фрейбург. В ночь атаки дайте мне сигнал, что вы готовы.

— Ракета, пущенная с этого дома, возвестит, что мы собираемся атаковать.

— Великолепно! Можете не сомневаться, что все мужчины, способные носить оружие, примут участие в вылазке и сокрушат французов. Положитесь на меня, монсеньер, ведь наши цели схожи.

К облегчению Жоэля герцог встал, давая понять, что беседа окончена. Однако Уолтон не сдвинулся с места.

— Одну минуту, монсеньер, между нами еще не все решено. Ваше высочество упустили один важный пункт.

— Ага! — сказал герцог Лотарингский. — Я забыл, что за каждую услугу следует платить и что мы еще не обговорили цену.

— Ваше высочество неправы, — возразил Уолтон, качая головой. — Когда мы достигнем успеха, монсеньер сам сможет оценить его соответственно полученной выгоде.

«Черт бы его побрал! — подумал принц. — Он не просит ничего, значит, его требования окажутся в итоге весьма высокими».

— Еще один момент, монсеньер. Решено, что я должен пробраться в город. Не следует ли мне предъявить коменданту какое-нибудь удостоверение, которое предписывает ему выполнять распоряжения, переданные мной от имени вашего высочества, и показать мне мину, которую я хочу взорвать собственноручно? — осведомился Уолтон с дьявольской усмешкой, заставившей принца вздрогнуть. — Иначе достойный офицер заподозрит во мне шпиона и быстро разделается со мной, согласно законам войны, что не пойдет на пользу вашему высочеству.

Герцог задумался.

— Хорошо, — сказал он, вынимая записную книжку, на каждом листке которой стоял штамп с его монограммой, известной всем офицерам. — Браун поручился мне за вас, и, значит, я могу поручиться за вас другим — до известной степени. Поэтому я снабжу вас тем, что вы у меня попросили. — Он написал на листке карандашом несколько слов и прочитал их вслух:

«Полковнику Шульцу, коменданту Фрейбурга.

Полковник, мы желаем, чтобы вы приняли подателя этой записки с почестями, приличествующими нашему посланцу, и обеспечили его всем, что ему может понадобиться для нашей службы и защиты города».

— Отлично! — заметил Уолтон.

— Погодите! — остановил его принц и продолжал:

«Если однако означенный посланник предложит сдать город, вознамерится совершить какие-либо действия, препятствующие его обороне, или же окажется замеченным в сношениях с врагом, без колебаний подвергните его наказанию, которое налагает закон на шпионов и предателей. Пристально наблюдайте за ним и при малейшем подозрении повесьте. Таковы наши распоряжения».

— Вы поняли? — спросил герцог, пристально глядя на негодяя.

— Да, монсеньер, — отозвался Уолтон, который и в самом деле все понял, куда быстрее Жоэля, плохо разбиравшего немецкий.