Сын охотника на медведей - [101]

— Значит, белые люди тоже его дети?

— Да.

— Уфф! Почему тогда они преследуют своих красных братьев? Почему грабят их земли? Почему они кочуют с места на место? Почему полны хитрости, коварства и лжи?

— Чтобы ответить вождю шошонов на эти вопросы, мне придется говорить много часов. Но я лишь спрошу его: а все ли красные люди хорошие?

— Нет. Среди них есть и хорошие, и плохие.

— Так вот, то же самое и с бледнолицыми; среди них тоже есть хорошие и плохие. Олд Шеттерхэнд принадлежит к хорошим.

— Но зачем он пришел к красным людям?

— Он хотел поближе узнать их, но он еще обязательно вернется к своим родным вигвамам.

— Может, мой красный брат скажет, где он встретил его в первый раз?

— Это было на юге, далеко отсюда, там, где пасутся кони апачей. Псы-команчи148 выползли из своих нор, чтобы облаять храбрых воинов апачей. Тогда вожди созвали большой совет, а на следующее утро собрали десять раз по десять и еще шесть воинов, чтобы добыть скальпы врагов.

Дальше Виннету рассказал, как он познакомился с Олд Шеттерхэндом, как они стали друзьями и, наконец, братьями149.

Закончив, он тотчас дал коню шенкелей, чтобы удалиться на ту дистанцию, которая прежде отделяла его от остальных; и больше он не приближался к ним за весь остаток пути.

Его предсказание, что лошадям пастись будет негде, сбылось: с этого момента земля стала скалистой и бесплодной. Вокруг лежала равнина, но многочисленные впадины и воронки вынуждали всадников тратить время на их объезд. Солнце палило нещадно, и лошадей следовало беречь, поскольку было весьма вероятно, что грядущий день мог отнять у них все силы. Поэтому животных пустили шагом, и теперь отряд медленно приближался к уже упомянутым, показавшимся на западе высотам.

Так прошел почти весь день. Солнце уже преодолело три четверти своего пути, когда они достигли восточных подножий гор Огненной Дыры.

Постепенно скалы сменились лугом, а когда земля начала подниматься, то тут, то там стали появляться источники, на берегах которых освежающий ветерок шерстил листву кустов.

Виннету держал путь к долине, что широким прямоугольником врезалась прямо в горы. Чем дальше продвигались всадники, тем теснее окружали их крепкие вековые деревья. Вскоре отряд подъехал к озеру, на берегу которого Виннету спрыгнул с жеребца. Он расседлал животное, снял узду и завел коня в воду, чтобы освежить его после утомительной поездки. Остальные последовали его примеру.

При этом никто не обронил ни слова. Никто не спрашивал апача, собирается ли он разбивать тут лагерь. Виннету вышел из воды и, опершись о ружье, стал неподалеку. Этого было достаточно, чтобы все поняли, что апач снова готовился ехать дальше.

Прошло совсем немного времени, и его жеребец вышел из воды, направившись к хозяину. Апач оседлал коня и вскочил на него. Оглядываться, чтобы проверить, следуют ли за ним воины, он посчитал излишним, это было ясно и так.

Долина становилась все уже. Когда-то ее создал водный поток, берущий начало где-то в горах. Оказавшись наверху, всадники снова въехали в дикий лес, в котором, казалось, никогда не ступала нога человека.

Апач точно знал дорогу. Он вел коня с потрясающей уверенностью, будто шел давно проторенным путем. Сначала он двигался круто вверх под кронами огромных деревьев, затем — прямо по равнине и, в конце концов, спустился вниз, в долину, по другую сторону горного хребта, петляя меж рассеянных повсюду скальных обломков.

Вдруг раздался такой оглушительный грохот, будто рядом взорвали порядочную порцию динамита. Лошади от страха тотчас понесли, а со всех сторон раздалась такая пальба, словно стреляли из крепостных орудий. Потом прокатившийся рокот распался на треск, свист и шипение. Казалось, вот-вот перед самым носом опешивших всадников взметнется гигантский фейерверк.

— Уфф! — воскликнул Токви-тей. — Что это?

— Это Кун-туи-темба, Пасть Ада, — спокойно пояснил Виннету. — Мой брат слышит ее голос.

Они проехали еще несколько шагов, и Виннету придержал коня, развернувшись к шошонам.

— Пусть мои братья подъедут ко мне. Там, внизу, Пасть Ада.

Он указал в пропасть, и индейцы не без страха заглянули вниз.

Они стояли на краю почти отвесной скальной стены, обрывающейся в бездну на многие сотни футов. В самом ее низу раскинулась долина реки Огненной Дыры. Прямо перед ними, на противоположном берегу, из-под земли вырывался фонтан воды, бивший ввысь примерно футов на пятьдесят, а диаметр этого водного столба составлял, пожалуй, добрых футов двадцать. Наверху фонтан напоминал шарообразный колпак, из которого в небо более чем на сотню футов выстреливали бесчисленные водные струи не тоньше человеческой руки. Вода была горячей благодаря тому, что гигантский, раскрывающийся зонтиком фонтан покрывала пелена полупрозрачных испарений.

Позади этого чуда природы стена берега отступала, образуя котловину, на дальний край которой словно прилегло отдохнуть заходящее солнце, под лучами которого водяной столб искрился и мерцал радугой.

— Уфф, уфф! — прозвучало едва ли не из каждых уст, а вождь шошонов вопросительно уставился на Виннету:

— Почему мой брат называет это место Кун-туи-темба, Пасть Ада? Не лучше ли называть его Таб-туи-темба, Уста Небес?