Сын Красного корсара - [121]

Флибустьеры и буканьеры получили приказ прекратить огонь; потом на пику привязали белую рубашку, обнаруженную в одном из домов, и дон Баррехо решительно зашагал к крепости.

Испанцы, которым вовсе не хотелось злить этих грозных океанских бродяг, также отложили фитили и отвели аркебузиров со стен.

Дон Баррехо остановился перед крепостным рвом и воткнул пику в какую-то кочку.

Офицер выглянул из-за зубцов и закричал:

— Чего вы хотите? Убирайтесь, мы согласны только на пятиминутное перемирие. После этого срока мы открываем огонь.

— Я хотел бы поговорить с маркизом де Монтелимар, — подал голос гасконец. — Хочу также предупредить: если только кто-нибудь из вас выстрелит в меня, мы всех вас перережем, от первого до последнего.

Через пару минут на террасе люнета появился маркиз де Монтелимар с обнаженной шпагой под мышкой.

— Кто вас послал? — спросил он, обращаясь к гасконцу, все еще стоявшему под своим странным и смешным знаменем.

— Равено де Люсан, главарь тихоокеанских флибустьеров, — ответил дон Баррехо.

— А Гронье?

— Сеньор Гронье в данный момент курит трубку; по этой причине он отказался до вечера от командования.

Маркиз нахмурился, потом, внимательно посмотрев на гасконца, сказал:

— А! Так вы один из троих забияк графа ди Вентимилья.

— Вы не ошиблись, ваше превосходительство. Кстати, я пришел осведомиться об этом достойном кабальеро.

— Он находится под моим покровительством. Так что же вам нужно? Убирайтесь вон; мои люди хотят драться.

— Я пришел предложить вам сдаться.

— Кому?

— Вам.

— Вы, стало быть, не знаете, что под моей командой находятся пятьдесят солдат и двадцать две пушки, а снарядов к ним так много, что ими можно сравнять с землей целый город.

— А вы, ваше превосходительство, должно быть, не видели, что мы уже захватили две из трех ваших крепостей, которые тоже защищали по пятьдесят человек каждый и по сорок пушек? Мы все это видели. Так сдаетесь или нет? Равено де Люсан обещает сохранить вам жизнь при условии, что вы немедленно передадите нам графа ди Вентимилья, его авантюристов и внучку великого касика Дарьена. В свою очередь, даю вам пять минут на раздумье. Потом мы пойдем на штурм и, уверяю вас, ваше превосходительство, возьмем вашу крепость, как взяли две других.

— Дайте мне посоветоваться с офицерами, — сказал маркиз.

Гасконец достал сигару, поджег ее, воспользовавшись кусочком трута, и уселся возле своего белого флага.

Тем временем флибустьеры, не очень-то уверенные в капитуляции маркиза де Монтелимар, готовились под руководством Равено к решающему штурму.

В первую линию они поставили пятьдесят человек, вооруженных ручными гранатами; за ними расположилась сотня буканьеров, которые должны были в первую очередь уничтожать артиллеристов.

Другие держали в руках лестницы, набранные по церквям.

Ответа маркиза де Монтелимар ждать долго не пришлось.

— Передайте сеньору Равено, — сказал он гасконцу, — что до тех пор, пока у меня останется хоть один человек, хоть один пороховой заряд, я буду защищать крепость. А теперь уходите, или я прикажу вас расстрелять.

— Буду помнить ваше любезное предложение, — ответил гасконец, вытаскивая пику. — Надеюсь скоро увидеться, сеньор маркиз.

Несмотря на угрозу испанского командующего, он не торопясь пересек площадку перед крепостью и передал Равено ответ маркиза.

— Мы возьмем штурмом эту крепость, как взяли уже две других, — ответил французский дворянин.

Потом он дал сигнал к атаке.

Флибустьеры, горя нетерпением покончить с фортом и заняться грабежом города, прежде чем его жители не унесут все ценные вещи, ринулись на приступ, несмотря на убийственный огонь испанцев.

Молниеносным броском они достигли мертвых зон крепости, сведя тем самым к нулю поражающее действие артиллерийского огня, и первая шеренга начала забрасывать гранатами защитников, укрывавшихся за зубцами крепостной стены. В то же время буканьеры расстреливали вражеских аркебузиров, расставленных в редутах, на террасах и в люнетах.

Заставив отступить артиллеристов, которые не могли сопротивляться одновременным разрывам стольких гранат, флибустьеры приставили лестницы и полезли наверх.

Испанцы во главе с маркизом де Монтелимар ожидали их на главной площадке форта.

Буквально в один миг страшные люди моря взобрались на стену, перелезли через зубцы и бросились на алебардщиков, вооружившись пистолетами и короткими, но широкими абордажными саблями.

Гасконец был в числе первых; он подбежал к маркизу и, в то время как вокруг кипел жесточайший рукопашный бой, несколько раз ткнул в его сторону шпагой.

— Сдавайтесь, или я убью вас! — заорал он.

Маркиз, немного отступив, смело принял вызов гасконца. Он тоже был хорошим фехтовальщиком и защищался отчаянно, оказывая сопротивление, прямо-таки удивившее грозного дуэлянта.

Столкнувшись с необычной горячностью, он отступал до террасы люнета, а в это время флибустьеры беспощадно убивали тех, кто отказался сложить оружие.

— Сеньор маркиз, — сказал гасконец, раз двадцать попытавшись нанести укол, но все его старания были пресечены уверенной защитой испанца. — Так долго не может продолжаться. Я гораздо моложе вас, а главное — гасконец. Сдавайтесь, или я вынужден буду убить вас, а это, если сказать честно, мне вовсе не нужно. Форт уже взят, и всякое сопротивление бесполезно. Бросьте шпагу и верните мне графа, моих товарищей и внучку великого касика.