Сын Красного Корсара. Последние флибустьеры - [18]

Мулат пополнил запас воздуха, выставив из-под воды один только нос, а потом снова нырнул и продолжал свой путь под водой.

Невозможно, чтобы его могли заметить солдаты, дежурившие на пристани, которая отстояла довольно-таки далеко от места, где находились оба корсара. И потом, это темное пятнышко легко было принять за рыбью голову.

Еще дважды граф и Мендоса, тревожно следившие за водной поверхностью, замечали высовывавшийся нос мулата, а после – ничего. И расстояние к тому времени уже значительно увеличилось, и сумерки начинали сгущаться.

– Доплывет ли? – тревожно спросил граф.

– Не думайте о нем, капитан, – ответил Мендоса. – Нам скорее надо заняться фрегатом. Не знаю, чего там ждут все эти галеоны и каравеллы.

– Ночи.

– Я атаковал бы немедленно, если бы был командующим эскадрой.

– Сражение не замедлит начаться. Разве ты не видишь на воде лодки, полные солдат, оставивших свои посты на пристани?

– Очень плохой маневр, сеньор граф! Ни одна из этих лодок не спасется от бортового огня фрегата.

Граф поднялся и принялся нервно прохаживаться среди бананов. Мендоса же, наоборот, набил свою трубку и спокойно ее покуривал.

Такое спокойствие старого моряка было скорее видимым, чем настоящим, потому что он то и дело забывал затягиваться и трубка гасла. Тем временем темнота быстро накрывала город, порт и находившиеся в нем корабли.

Фрегат, стоявший недалеко от выхода из порта, был уже почти не виден.

Внезапно корсар вскрикнул:

– Сигнал! Ах, какой молодец Мартин!

Четыре зеленых огня, ярко выделявшиеся в глубокой темноте, появились один за другим на самой высокой надстройке фрегата.

– Я же говорил вам, капитан, что этому дьяволу повезет, – сказал Мендоса, очищая трубку. – Теперь и мы можем отправиться за город, чтобы отведать ви́на Сан-Хосе. Говорят, они очень изысканные.

– Тише, Мендоса. Фрегат еще не вышел из порта.

– Что ж! Тогда я опять закурю трубку. Уверен, что он проскочит между галеонами и каравеллами. А как только он выберется из порта, пусть за ним гонятся, если смогут.

– Если удастся найти проход, я полностью успокоюсь, мой бравый моряк. Никто не сможет догнать его и не…

Пушечный выстрел оборвал его слова.

«Новая Кастилия» открыла огонь, вызывая на бой испанские корабли.

За этим зловещим грохотом, отразившимся от всех городских зданий, наступила короткая тишина, а потом последовал второй залп.

Корсар и Мендоса быстро залезли наверх, на скалы, чтобы удобнее было следить за всеми фазами морского сражения.

И один и другой страшно волновались, хотя и были полностью уверены в прочности и вооружении корабля, а также в храбрости его экипажа, состоявшего из бесстрашных флибустьеров с Тортуги.

Оба хорошо знали, что у Испании тоже есть немало отважных моряков, умеющих мужественно сражаться за победу.

Пролетело еще полминуты, а потом раздались ответные бортовые залпы галеонов и каравелл.

Битва началась.

V Бегство фрегата

«Новая Кастилия», выбрав якоря и подняв паруса, воспользовалась свежим береговым бризом и отважно ринулась вперед, к выходу из порта, ничуть не страшась присутствия галеонов и каравелл.

Его стрелки, эти ужасные флибустьеры, почти никогда не промахивающиеся и вооруженные крупнокалиберными аркебузами, расположились за фальшбортами, поверх которых были уложены свернутые койки. Они мгновенно открывали адский огонь по палубам вражеских кораблей, стараясь выбить рулевых и штурманов.

Другие проворно вскарабкались на марсы и готовились швырять бомбы, которыми эти ужасные морские бродяги умело и успешно пользовались.

Экипажи испанских кораблей, уверовав в свое превосходство, смело вступили в бой. Корабли сблизились, чтобы перекрыть вражескому судну проход, поставить перед ним непреодолимый барьер.

К несчастью для себя, испанцы имели дело с опытным моряком, какого нечасто встретишь, привычного ко всяким хитростям, а кроме того, с быстрым и чрезвычайно легко управляемым парусником.

Несколько минут происходил обмен залпами между фрегатом и галеонами, не причинявший большого ущерба ни той ни другой стороне, но привлекший на берег залива все население Сан-Доминго; потом канонада смолкла после ловкого маневра «Новой Кастилии», которая переместилась таким образом, что снаряды с испанских судов начали угрожать городским строениям.

Правда, фрегат при этом подставился под огонь артиллерии фортов, а она могла стрелять без опасения нанести ущерб городу. Однако лейтенант был не из тех людей, что способны долго подставлять борта собственного судна под выстрелы неприятеля.

Молниеносно дав два бортовых залпа и вызвав ответный ураганный огонь крепостной артиллерии, «Новая Кастилия» отошла к середине рейда, а потом устремилась прямо к выходу из порта, угрожая пройти то справа от эскадры, то слева.

Двадцать бортовых пушек и две кулеврины с надстройки грохотали не переставая, ведя прицельный огонь преимущественно против каравелл, в то время как стрелки опустошали верхние палубы галеонов, поражая с математической точностью рулевых и офицеров.

Дикими криками оглашались верхние палубы; вой этот смешивался с грохотом орудий и уханьем аркебуз.

Толпа, собравшаяся на берегу, несмотря на реальную опасность от залетающих ядер, также яростно вопила: