Сын Красного Корсара. Последние флибустьеры - [17]

– Значит, мне будет нетрудно незаметно войти в море и добраться до фрегата.

– Тебя могут заметить и убить. Отданы очень строгие распоряжения, которые должны перекрыть мне путь на борт или воспрепятствовать отправить на фрегат какое-нибудь сообщение.

– Не беспокойтесь об этом, капитан, – ответил мулат. – Испанцы хитры, но я-то не глупее их.

– Увидим, – заключил разговор сеньор де Вентимилья, казавшийся очень озабоченным дурным оборотом, какой принимали дела.

Они быстро шли, минуя сады и маленькие банановые плантации и благоразумно держась вдалеке от редких домиков, разбросанных здесь и там.

Через четверть часа они оказались в виду рейда, выйдя в почти безлюдное место.

Граф резко остановился и что-то забормотал, сжимая кулаки.

– Дело серьезное! – сказал Мендоса.

И оно в самом деле было таким.

Четыре галеона, то есть крупных корабля, предназначавшихся в основном для перевозки в Европу драгоценных металлов, добытых в мексиканских и центральноамериканских рудниках, да к тому же еще пять каравелл, оставили свои якорные стоянки и собрались у выхода из порта, расположившись в две линии: более мощные галеоны – впереди, гораздо более слабые, с малочисленными экипажами, каравеллы – позади них.

Посреди рейда в полном одиночестве стоял фрегат графа, великолепное трехмачтовое судно, удлиненное и узкое, вооруженное двадцатью четырьмя бортовыми орудиями и двумя крупнокалиберными кулевринами в укрытии на полубаке.

На пристани, заваленной товарами, прохаживались многочисленные алебардщики, внимательно наблюдая, насколько можно было заметить, за торговыми судами и рыбацкими лодками, очевидно получившими приказ не сниматься с якоря.

– Как из этой ловушки выберется лейтенант? – спросил себя граф, одним взглядом оценив ситуацию. – Что ты об этом скажешь, Мендоса?

– Я скажу, сеньор граф, что сеньор Верра достойно выйдет из этой переделки, да еще и даст жестокий урок галеонам и каравеллам, – ответил старый флибустьер. – У него хватает и огненных жерл, и людей, не знающих страха в сердце.

– Верно, но… – начал сын Красного Корсара, покачивая головой.

– Вы знаете, сеньор граф, как испанцы боятся флибустьеров. Их считают сынами дьявола.

– Не стану отрицать, Мендоса.

– А в таком случае вы еще увидите, какие чудеса может сотворить ваш экипаж, ведомый сеньором Веррой! Разве лигурийцев не признают лучшими моряками в мире?

– Но пушечное ядро может убить самого храброго человека в мире.

– Только не флибустьера, – возразил Мендоса. – Особенно когда у него в руках хорошая аркебуза или же он приставлен к пушке.

Корсар улыбнулся, но видно было, что его не слишком убедили слова старого флибустьера.

– Давайте поищем тень, – сказал он, помолчав. – В этих широтах солнце очень жаркое.

В полусотне шагов от них, возле утеса, круто спускающегося к рейду, росли величественные бананы с огромными листьями. Моряки добрались до них и нырнули в заросли этих великолепных растений, на которых уже вызревали огромные связки плодов.

– Запасемся терпением и будем ждать, – сказал граф. – Уверен, что, как только сгустятся сумерки, галеоны и каравеллы дадут бой моему кораблю.

– Надеюсь добраться до фрегата раньше, чем раздастся первый выстрел, – пообещал мулат. – Дайте мне ваши инструкции, сеньор граф.

– Тебе надо сказать лейтенанту только одно: пусть ждет нас у мыса Тибурон и внимательно следит за проходом «Санта-Марии».

– Разрешите, капитан, добавить еще одно, – вмешался Мендоса.

– Говори, дружище.

– Я полагаю, Мартин, что ты зайдешь в воду после захода солнца.

– Необязательно, – ответил мулат. – Я же буду плыть под водой.

– А как мы узнаем, что ты добрался до фрегата? Судно стоит слишком далеко, чтобы можно было заметить человека.

– К чему ты клонишь? – спросил граф.

– Пусть нам просигнализируют, что Мартин сумел передать помощнику ваши инструкции.

– Обо всем-то ты, хитрец, подумаешь! Мартин, скажи сеньору Верре, чтобы он зажег на юте один за другим четыре зеленых огня.

– Будет исполнено, капитан.

Мулат снял куртку, штаны, сапоги, положил на землю пистолеты и шпагу. Ни нательной рубахи, ни кальсон на нем не было, а следовательно, он остался совершенно голый.

– Помоги вам Бог, сеньор граф, – сказал он. – Я не забуду ваших наставлений.

– Давай, дружище, и остерегайся испанских пуль, – напутствовал его сеньор ди Вентимилья.

– Прощай, приятель, – сказал Мендоса. – И берегись акул.

– Ну, их-то я не боюсь, – ответил мулат.

Он подпрыгнул три или четыре раза, словно бы проверяя эластичность своих конечностей, потом бросился на землю и пополз, извиваясь, подобно змее, среди беспорядочного скопления скал, подходивших к самой воде. В считаные мгновения он добрался до кромки берега и красиво прыгнул в воду, тут же исчезнув под ее поверхностью.

– Настоящий дьявол! – восхитился граф. – В жизни еще не видел более ловкого пловца.

– Я поставил бы свою шпагу против порции табака для моей трубки, – проговорил моряк, – что ему удастся обмануть бдительность испанцев и прошмыгнуть у них под носом, а они этого даже не заметят… О-ля-ля! Видите его? Он вынырнул.

В двухстах метрах от берега на поверхности воды показалась черная точка и почти сразу же исчезла.