Сын человеческий - [15]
Священник понял, что дело приняло скверный оборот. Лекарство оказалось страшнее самой болезни.
Он размахивал руками, стараясь восстановить порядок и заставить себя слушать. Наконец, охрипший и растерянный, священник кое-как утихомирил разбушевавшуюся толпу.
— Успокойтесь, успокойтесь, братья мои, — крикнул он дерущимся. — Не дадим злобе безраздельно овладеть нами. — Сложив руки на груди, он принял более смиренную позу. — Может, прав брат Макарио, а заблуждаюсь я. Может, созданный Гаспаром Морой Христос достоин божьего храма. Кто знает, вдруг перед кончиной Гаспар раскаялся в своих грехах и господь его простил. Я не стану противиться тому, чтобы статуя стояла в церкви. Только нужно соблюсти обряд: сначала изображение Христа благословить, освятить его. Такое дело не терпит спешки, надо сделать все толком. Дайте мне посоветоваться с курией, и тогда мы поступим, как истые христиане, не погрешив против нашей святой религии… Разве не справедливо я говорю?
Народ молча согласился на перемирие, предлагаемое священником. Макарио и его сторонники стояли недвижимо, с грязными от пота и пыли лицами. Переглянувшись, они вернулись на паперть и снова поставили там статую Христа, прислонив ее к стене.
Ропот понемногу стихал. Толпа расходилась.
Тем же вечером, снимая в ризнице сутану, священник говорил звонарю, хромому прыщавому малому, который исполнял одновременно и обязанности церковного служки:
— Как только я уйду, это изображение должно исчезнуть. Я не намерен потакать идолопоклонству моих прихожан…
Парень вытянул золотушную шею и непонимающе уставился на священника. Звякнуло об пол кадило, просыпалась дымящаяся зола.
— Когда я уйду, ты сделаешь то, что говорил Гой-буру, — пояснил священник доверительным и в тоже время властным тоном, каким он обычно разговаривал со звонарем.
— Что, отец?
— То, что слышал. Ночью отправишься в лес и сожжешь потихоньку статую. Только чтоб никто не видел, понял? Потом зароешь пепел в землю и язык проглотишь. Смотри, будь осторожен. Винить во всем станут Гойбуру или того, кто попадется под руку. Там поглядим. Лучше с этим покончить сразу, — добавил он, словно уговаривал самого себя. — Понял?
— Сжечь Христа, отец?.. Мне?.. — поперхнулся звонарь.
Сомнение и страх застыли на прыщавом лице. Неужели священник приказывает учинить такое кощунство? Может, он ослышался? Упавшее кадило напоминало серебряного броненосца, опутанного цепями; броненосец учащенно дышал, выпуская струйки душистого дыма. Кадык у парня ходил ходуном.
— Я? — переспросил он срывающимся от волнения голосом.
— Да, именно ты. Возьмешь его и сожжешь, — пробормотал священник, резко задвигая ящик.
— Сжечь Христа! Сжечь!
— Он ведь еще не освящен! Пока что это просто кусок дерева.
— А как же его сжечь, отец? — пролепетал парень, украдкой поглядывая в окно. — К нему ж приставлена охрана. Как принесли его, с тех пор и сторожат. Они с мачете.
— Пойдешь от моего имени к сержанту полиции. Он тебе даст подмогу…
Видно было, что священник и сам-то не очень убежден в справедливости своих слов. Фраза оборвалась, превратившись в невнятное бормотанье.
Он накинул плащ и отправился в приходское управление, где, потягивая мате[17], просмотрел измятую книгу регистраций. Затем он приказал оседлать свою лошадь, против обыкновения ни с кем не попрощался и ускакал по дороге в Борху. Даже на воскресную мессу не остался.
Все решили, что он очень огорчен утренним происшествием.
Звонарь проводил его немного. Вид у парня был как у побитой собаки, и хромал он больше обычного.
Укутанная тишиной, выбеленная лунным светом, спала деревня. Силуэты ранчо и деревьев, подернутые пыльной дрожащей дымкой, расплывались на молочном фоне.
В тени кокосовой пальмы, возле церковной ограды, прямо на земле спали четверо мужчин. Один из них был Макарио.
Легкий шорох заставил его вздрогнуть и приподняться.
Он скорей догадался, чем увидел, как под навесом темные фигуры в пончо крадутся к стоящему у стены Христу. Старик заморгал, не веря своим глазам. Катаракты у него еще не было, но видел он уже плохо. Шорох донесся опять. Макарио сразу же все понял. Этот шум нельзя было спутать ни с каким другим. Это мог быть только приглушенный плащами звон мачете марки Гальо, которые носят полицейские.
— Педро Mápтиp, Элихио, Тани! — разбудил Макарио лежащих с ним рядом парней.
Все четверо разом вскочили на ноги, выхватили мачете и, перемахнув через изгородь, кинулись вдогонку за негодяями, которые уже тащили деревянного Христа.
— Не троньте его, нечестивцы! — кричал бежавший сзади Макарио.
Застигнутые врасплох воры бросили Христа наземь, обнажили мачете и, прижавшись к стене, стали отступать. Из-за угла выглянуло белое, изрытое оспой лицо звонаря, его фигура в лунном свете была похожа на бутылочное дерево. Он упал в бурьян и пополз к колокольне, волоча за собой ногу. Двое полицейских завернулись- в пончо и один за другим удрали, растворились в темноте,
С помощью трех парней Макарио понес Христа в свое ранчо. По дороге к ним присоединились многие жители деревни. Лица у них были заспанные. Никто не сказал ни слова, не задал ни одного вопроса. Пыль поглощала шарканье босых ног. После шума и волнений снова воцарилась удивительная тишина, налитая молочно-белым светом.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман охватывает четвертьвековой (1990-2015) формат бытия репатрианта из России на святой обетованной земле и прослеживает тернистый путь его интеграции в израильское общество.
Сборник стихотворений и малой прозы «Вдохновение» – ежемесячное издание, выходящее в 2017 году.«Вдохновение» объединяет прозаиков и поэтов со всей России и стран ближнего зарубежья. Любовная и философская лирика, фэнтези и автобиографические рассказы, поэмы и байки – таков примерный и далеко не полный список жанров, представленных на страницах этих книг.Во второй выпуск вошли произведения 19 авторов, каждый из которых оригинален и по-своему интересен, и всех их объединяет вдохновение.
Какова роль Веры для человека и человечества? Какова роль Памяти? В Российском государстве всегда остро стоял этот вопрос. Не просто так люди выбирают пути добродетели и смирения – ведь что-то нужно положить на чашу весов, по которым будут судить весь род людской. Государство и сильные его всегда должны помнить, что мир держится на плечах обычных людей, и пока жива Память, пока живо Добро – не сломить нас.
Какие бы великие или маленькие дела не планировал в своей жизни человек, какие бы свершения ни осуществлял под действием желаний или долгов, в конечном итоге он рано или поздно обнаруживает как легко и просто корректирует ВСЁ неумолимое ВРЕМЯ. Оно, как одно из основных понятий философии и физики, является мерой длительности существования всего живого на земле и неживого тоже. Его необратимое течение, только в одном направлении, из прошлого, через настоящее в будущее, бывает таким медленным, когда ты в ожидании каких-то событий, или наоборот стремительно текущим, когда твой день спрессован делами и каждая секунда на счету.
Коллектив газеты, обречённой на закрытие, получает предложение – переехать в неведомый город, расположенный на севере, в кратере, чтобы продолжать работу там. Очень скоро журналисты понимают, что обрели значительно больше, чем ожидали – они получили возможность уйти. От мёртвых смыслов. От привычных действий. От навязанной и ненастоящей жизни. Потому что наступает осень, и звёздный свет серебрист, и кто-то должен развести костёр в заброшенном маяке… Нет однозначных ответов, но выход есть для каждого. Неслучайно жанр книги определен как «повесть для тех, кто совершает путь».
Секреты успеха и выживания сегодня такие же, как две с половиной тысячи лет назад.Китай. 482 год до нашей эры. Шел к концу период «Весны и Осени» – время кровавых междоусобиц, заговоров и ожесточенной борьбы за власть. Князь Гоу Жиан провел в плену три года и вернулся домой с жаждой мщения. Вскоре план его изощренной мести начал воплощаться весьма необычным способом…2004 год. Российский бизнесмен Данил Залесный отправляется в Китай для заключения важной сделки. Однако все пошло не так, как планировалось. Переговоры раз за разом срываются, что приводит Данила к смутным догадкам о внутреннем заговоре.
Действие романа «Дело» происходит в атмосфере университетской жизни Кембриджа с ее сложившимися консервативными традициями, со сложной иерархией ученого руководства колледжами.Молодой ученый Дональд Говард обвинен в научном подлоге и по решению суда старейшин исключен из числа преподавателей университета. Одна из важных фотографий, содержавшаяся в его труде, который обеспечил ему получение научной степени, оказалась поддельной. Его попытки оправдаться только окончательно отталкивают от Говарда руководителей университета.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Равнодушные» — первый роман крупнейшего итальянского прозаика Альберто Моравиа. В этой книге ярко проявились особенности Моравиа-романиста: тонкий психологизм, безжалостная критика буржуазного общества. Герои книги — представители римского «высшего общества» эпохи становления фашизма, тяжело переживающие свое одиночество и пустоту существования.Италия, двадцатые годы XX в.Три дня из жизни пятерых людей: немолодой дамы, Мариаграции, хозяйки приходящей в упадок виллы, ее детей, Микеле и Карлы, Лео, давнего любовника Мариаграции, Лизы, ее приятельницы.
В романе известного венгерского писателя Антала Гидаша дана широкая картина жизни Венгрии в начале XX века. В центре внимания писателя — судьба неимущих рабочих, батраков, крестьян. Роман впервые опубликован на русском языке в 1936 году.