Сын бомбардира - [5]
— Вестовой Пищенко!
Окрик был таким грозным, что Николка невольно вздрогнул и обернулся. Улыбающийся, загорелый Нода дурашливо выговаривал:
— Ай–я–яй, ваше благородие, господин вестовой! Ай–я–яй… Чего это ты затеял?
Колька показал на дальний ряд воткнутых в землю грибов:
— Это — Осман–паша. А тут — Нахимов.
— А, Синопское сражение! Ну, тогда, браток,
на¬путал ты. — Нода стал менять грибы местами. — У турков эскадра стояла луною. Семь фрегатов здесь, а тута — корвет. И ещё два парохода возле батареи… Теперь точно… А мой корабль, — Нода взялся за очередной гриб, — мой бросил якорь…
— Дядя Иван, ты на каком был?
— Как на каком! — возмутился Нода. — На самом главнейшем. Я, ваше благородие, господин вестовой, на «Императрице Марии» под началом Павла Степановича служил.
Глаза чернявого матроса заблестели, привычным движением он крутанул ус.
— Вошли мы двумя колоннами напрямик в Турецкую бухту, — Нода стал быстро передвигать грибы, показывая, где, какой корабль бросил якорь, как сносило колонну течением. Потом отбежал в сторону, подхватил с земли горсть камней, ткнул пальцем в «кильватерный» строй и азартно закричал:
— По турецкой эскадре калёными* — пли!
На вал обрушился град булыжников. «Императри¬ца Мария» атаковала флагманский «турецкий фре¬гат».
— Принимай командование «Парижем»! — приказал Нода.
— Слушаюсь, ваше превосходительство! — отчеканил Николка, изображая командира второй колонны.
По «турецкому флоту», зажатому в «бухте», ударила «артиллерия» с двух бортов. Минута — и грибы превратились в серое месиво. Нода облегчённо вздохнул:
— Вот так всех турок пожгли. А их главный паша саблю свою Ивану Степанычу сдал.
Колька, возбуждённый «сражением», попросил:
— Дядя Иван, дай «Егория» подержать.
Нода снял с груди Георгиевский крест и протянул его Кольке.
— На. Да смотри не поцарапай.
Награду за Синоп флотский барабанщик получил из рук самого Нахимова.
Николка бережно подержал орден на ладони, вздохнул. Отвернулся от матроса и примерил «Георгия».
Нода сделал вид, что не заметил. Посмотрел на небо, будто кто-то там повесил часы, сказал:
— Пора мне, брат Николка. Да и твоё начальство, поди, заждалось.
Уже возле офицерского блиндажа, поправляя бескозырку, Николка вспомнил о грибах. «Эх, хотел ведь бате поджарку состряпать!» И улыбнулся: перед гла¬зами возникло серое грибное месиво «турецкой эскадры».
В землянке жарко и накурено. Кроме командира дистанции Забудского и его помощника Дельсаля, ещё два незнакомых Кольке офицера. На столе горит лампа. Офицеры играют в карты.
— Мальчишка попытался проскочить незамеченным, но Забудский, вроде бы и не смотревший на вход, нарочито громко произнёс: Не будет! — пылко выкрикнул Дельсаль.
— Позвольте, — возразил штабс–капитан, — мы воевали не единожды, а Россия всё та же!
— Нет, — приподнялся его напарник, — уже после кампании двенадцатого года Русь и мужик не те!
И декабрьский бунт тому доказательство.
Стало тихо в блиндаже. Потом послышался вздох Забудского:
— Розги — не очень надёжное оружие…
Слипались глаза, по усталому телу мальчика разливалась истома, обрывки фраз доносились теперь откуда-то издалека:
— «… солдат воюет за Отечество. За Отечество, господа! Не за вас, не за меня и не за петербургского барина. За О–те–чёс–тво!
—…союзники упустили момент штурма…
—…покойный Владимир Алексеевич
Неожиданно таинственные слова привлекли внима¬ние мальчика. Говорил командир дистанции Забудский:
— Погреб, пороховой погреб необходимо обнаружить. Где они его устроили? За хутором Вотковского, что ли?..
— Надобно лазутчиков выслать.
— Высылали. Не возвернулись. Похоже, засекли французы.
— Отыскать таких, чтоб окрестность досконально знали.
«Да я этот хутор Вотковского почище любых лазутчиков знаю», — подумал Колька.
Сверху послышались выстрелы, и через мгновение рядом с блиндажом разорвался снаряд.
— Это английский. С Зелёной горы, — поднимаясь, сказал Забудский.
В ответ ударила наша мортира. Перестрелка усиливалась. Офицеры поспешно вышли из блиндажа.
Над бастионом с шумом пронеслись конгревовы ракеты*, осветив орудийную прислугу.
Стояла тёплая южная ночь, хотя и был ноябрь. Забудский подошёл к валу и коротко скомандовал:
— Отвечать изредка!
Он следил за вспышками на батареях противника. В темноте, прочерчивая небо, ярко светились запальные трубки «лохматок». Так батарейцы прозвали пороховые бомбы — в полёте они крутились и казались лохматыми огненными шарами.
— Хороша иллюминация! — послышался весёлый
голос Ивана Ноды. — Ох, хороша!
— Француз привык к фейверкам да к праздникам — в тон ему ответил Тимофей Пищенко.
— «Лохматка»! — закричал сигнальщик.
Он стоял на валу и следил за полётом снарядов, всегда безошибочно определяя их направление.
«Лохматка» разорвалась у матросской землянки.
— Ишь, махальный, — кивнул в сторону сигнальщика Нода, — точь–в-точь Илья–пророк!
Забудский вдруг увидел у орудий в центре батареи фигурку вестового: «Так и тянет его к пушкам — вот пострел!»
А Николка смотрел в сторону хутора Вотковского и думал: «Пороховой погреб. Где он может быть? Где его французы спрятали?»
ГЛАВА ВТОРАЯ
Лазутчик пробирался к вражеским позициям. Изредка он останавливался и прислушивался, но сквозь монотонный шум дождя доносилось только завывание ветра. Стал подниматься по склону, и тут его чуткий слух уловил чьё-то покашливание. Он мгновенно прильнул к земле и замер. Вскоре послышалось чавканье грязи под осторожными шагами. Лазутчик пополз на шум и в нескольких метрах от себя увидел человека, пробирающегося к нашим позициям. «Значит, где-то поблизости французский «секрет». Надо проследить!»
ПРЕУДОМЛЕНИЕ О МОЕЙ СОАВТОРШЕ Татьяна Севастьянова, – старуха, годов этак двадцати трёх , учила меня , Михаила Лезинского, молоденького мальчишечку, приближайщегося со страшной скоростью к семидесятилетнему рубежу, компьютерным премудростям , которым обучен не был , – я вообще не знал, к какому и с кого бока к нему подходить! И во время этой учёбы , – чтобы зря по клавишам не стучать! – стали мы с ней сказку сказывать , да частухи распевать.… Да забыл сказать, моя учительница-мучительница, великая дока была не только в делах компьютерных – всё ей подвластно было!
« Мы с тобой Макаренкн» – первая повесть молодого севастопольского литератора Михаила Лезинского. Два года назад в Крымиздате вышла книжка М. Лезинского «Они зажигают огни» с подзаголовком: «Из дневника рабочего». В своей новой книге автор пишет о том ,- что хорошо знает – о работе комсомольской бригады электриков-монтажников, прокладывающей в одном из отдаленных районов Крыма воздушную силовую линию. Но главная трудность для опытных монтажников не в этом. В бригаду прислали на трудовое воспитание двух тунеядцев – Лукьяненко и Скрипичкину.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Улица Коли Пищенко… Здесь заканчивает свой маршрут девятый номер севастопольского троллейбуса. А прежде чем попасть сюда, он проходит по площади Ушакова, по улицам Нахимова, Лизирева… Эти славные имена мы знаем с детства по книгам, кинофильмам. А кто такой Коля Пищенко?К сожалению, о подвигах и жизни юного героя обороны Севастополя 1854 - 1855 гг. не написано книг. Повестью «Мальчишка с бастиона» авторы делают первую попытку восполнить этот пробел. Как удалось им это - судить вам, дорогие читатели.
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
Есть в Донбассе, близ города Артемовска, село Покровское. В годы Великой Отечественной войны здесь мужественно боролся в подполье пионерский отряд. Командиром отряда был Вася Носаков. Все двенадцать отважных юных подпольщиков награждены медалями «Партизану Отечественной войны» первой степени. Сейчас село Покровское объявлено ударной пионерской стройкой.
О юном патриоте Советской Украины, партизане периода Великой Отечественной войны Спиридоне Гнатюке, его борьбе с немецкими оккупантами и украинскими националистами на Волыни (Украинская ССР).
Это история о том, как ребята помогли нашему разведчику сорвать деятельность одной из разведшкол абвера, находящейся в окрестностях Ленинграда. Школа готовила диверсантов, которые не только проникали в Ленинград с диверсионными заданиями, но и наводняли город в тяжелый блокадный период фальшивыми карточками. Эта операция была сорвана благодаря помощи нескольких находчивых и отважных мальчишек.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.