Сын Америки - [125]

– Убить собаку!

– Линчевать его!

Судья застучал по столу.

– Если это не прекратится, я велю очистить зал! – сказал судья.

Макс вскочил на ноги.

– Я протестую! – вскричал Макс. – Это противозаконно! Это попытка запугать суд.

– Поддерживаю протест, – сказал судья. – Прошу прокурора штата действовать более сообразно его положению и достоинству суда.

– Прошу извинить меня, ваша честь, – оказал Бэкли, подходя к трибуне и вытирая платком лицо. – Я чрезмерно поддался волнению. Я хотел указать суду на исключительность обстоятельств…

– Суд ожидает продолжения вашей речи, – сказал судья.

– Да, ваша честь, сейчас, – сказал Бэкли. – Итак, о каком исходе здесь можно говорить? В обвинительном заключении подробно изложено преступление, в котором подсудимый признал себя виновным. Представитель защиты полагает и пытается убедить в этом суд, что самый факт признания подсудимым своей виновности должен рассматриваться как смягчающее обстоятельство.

От лица убитых горем родителей Мэри Долтон и Бесси Мирс, от лица всех граждан штата Иллинойс, тысячи которых стоят сейчас под этим окном и ждут, чтобы преступник понес законную кару, я выражаю надежду, что подобными трюками и уловками не удастся деморализовать суд и обмануть закон!

Человек совершил два гнусных преступления, которым нет равных во всей истории американской цивилизации. Сам подсудимый не отрицает их. А его защитник хочет уверить нас в том, что так как он признает себя виновным после попытки обмануть суд, после покушения на жизнь блюстителей закона, то его признание должно учитываться судом как обстоятельство, смягчающее вину.

Ваша честь, я заявляю, что это есть оскорбление суда и всех мыслящих граждан штата! Если после подобных преступлений допускается подобная защита, если на основании этой защиты убийце сохранена будет жизнь, я сложу свои полномочия, выйду на улицу и скажу людям, которые там собрались, что я не могу больше оберегать их жизнь и собственность! Я скажу им, что наш суд, зараженный дешевой чувствительностью, больше не может служить органом поддержания общественного порядка! Я скажу им, что мы отказались от борьбы за цивилизацию!

После сделанного заявления представитель защиты предупредил нас о своем намерении предложить суду версию о том, что умственное и душевное состояние подсудимого не позволяет ему нести полную ответственность за совершенные им подлые акты насилия и убийства. Представитель защиты требует, чтобы суд вообразил себе некую легендарную изолированную область человеческих мыслей и чувств. Он заявляет нам, что человек может быть достаточно вменяем, чтобы совершить преступление, но недостаточно вменяем, чтобы отвечать за него! Мне впервые в жизни приходится встречать подобный неприкрытый цинизм, подобное хладнокровие и обдуманное стремление исказить

и обойти закон! И я заявляю, что этому не бывать!

Если защита будет настаивать на невменяемости подсудимого, обвинение войдет с ходатайством о передаче дела в суд присяжных. Если же защита ограничится признанием виновности, обвинение потребует смертной казни для виновника столь тяжких преступлений.

В любое время по желанию суда я могу представить свидетелей и вещественные доказательства, подтверждающие, что подсудимый вполне вменяем и должен нести ответственность за свои кровавые дела…

– Ваша честь! – крикнул Макс.

– Придет время, будете защищать своего клиента! – огрызнулся Бэкли. – А сейчас дайте мне договорить!

– У вас имеются какие-либо возражения? – спросил судья, повернувшись к Максу.

– Да, имеются! – сказал Макс. – Мне не хотелось перебивать прокурора штата, но он в своей речи пытается создать впечатление, будто я настаиваю на невменяемости этого мальчика. Это совершенно неверно. Разрешите мне повторить, ваша честь, что этот несчастный мальчик, Биггер, признает свою виновность…

– Я протестую! – вскричал Бэкли. – Я требую, чтобы представитель защиты, выступая перед судом, называл подсудимого тем именем, которое записано в обвинительном заключении. Все эти «Биггеры» и «несчастные мальчики» рассчитаны на то, чтобы возбудить сочувствие публики.

– Поддерживаю, – сказал судья. – Прошу стороны в дальнейшем употреблять только то имя подсудимого, под которым он упоминается в обвинительном заключении. Мистер Макс, надеюсь, что вы разрешите прокурору штата продолжать?

– Мне больше нечего сказать, ваша честь, – сказал Бэкли. – Если суду угодно, я готов представить своих свидетелей.

– Сколько у вас свидетелей? – спросил Макс.

– Шестьдесят, – сказал Бэкли.

– Ваша честь, – сказал Макс. – Биггер Томас признал свою виновность. Мне кажется, что в шестидесяти свидетелях нет необходимости.

– Я желаю доказать, что этот подсудимый является вполне вменяемым и должен нести полную ответственность за свои чудовищные преступления, – сказал Бэкли.

– Суд выслушает свидетелей обвинения, – сказал судья.

– Ваша честь, – сказал Макс. – Разрешите мне внести ясность в это дело. Как вам известно, срок, предоставленный мне для подготовки к защите Биггера Томаса, был чрезвычайно коротким, неслыханно коротким. Следствие по делу велось ускоренным темпом для того, чтобы можно было поставить этого мальчика перед судом, пока еще не остыли страсти толпы.