Сыграем в молодоженов? - [7]

В устах Ричарда все это звучало так, будто он делает доброе дело. Вполне вероятно, что так оно и есть, признала Кейт. Конкуренты Ричарда способны на жесткую игру, обман здесь в порядке вещей. Ричард же, по крайней мере, человек порядочный и дела ведет честно. Однако нетрудно было заметить, что нынешняя сделка захватила его, как никакая другая. Он был полон решимости добиться успеха.

— Кажется, этот проект чрезвычайно важен для тебя, — заметила Кейт.

— Да.

— Почему?

Он пожал широкими плечами.

— Это может показаться сентиментальным, но я всегда хотел иметь отель. Самые замечательные воспоминания моего детства связаны с отелем, которым управлял мой дядюшка.

Кейт никогда не слышала, чтобы Ричард рассказывал что-либо о своем детстве или о своих чувствах. Ей не терпелось узнать о нем как можно больше. Тогда, быть может, она преодолеет в себе странное благоговение перед ним.

— Твои родители отвозили тебя к дядюшке на каникулы?

Ричард улыбнулся.

— Не совсем так. Скорее, я отдыхал там от своих родителей.

— Что это значит?

— До развода мои родители постоянно ругались. Отель дядюшки Джо находился совсем недалеко от нашего дома в Далласе. Я частенько сбегал туда от домашних распрей.

Кейт тут же вспомнила своих родителей: маму, с обожанием смотрящую на отца, отца, тихонько подходившего к маме, чтобы неожиданно поцеловать ее, объятия, улыбки, смех. Семья Кейт держалась на взаимной любви родителей. Они не могли похвастаться деньгами, их богатством была любовь. Как, должно быть, ужасно расти в доме, полном злобы и ненависти! Теперь Кейт стало понятно, почему Ричард так относится к браку.

— Тебе, наверное, жилось несладко, — тихо сказала она.

— Веселого было мало, — признался он.

— После развода стало лучше?

— Зависит от того, что понимать под словом «лучше». Ругань прекратилась, но иногда молчание еще хуже.

Сострадание переполнило сердце Кейт.

— Ты жил с мамой или с папой?

Ричард оторвал руку от руля, провел ею по волосам.

— Меня, словно мячик, бросали от одного к другому, пока наконец не отправили в школу-интернат. Родители разделили опеку между собой, но настоящими моими опекуншами были бесконечные няни. — Он хитро улыбнулся. — Я был, что называется, трудным ребенком. Долго няни меня не выдерживали.

— Почему?

— Не знаю. Может быть, из-за червяков, которых я подбрасывал им в сумки, или из-за мышей, которых они находили у себя в кровати.

— Как же родители с тобой справлялись?

Неожиданно заметив напряжение на его лице, Кейт поняла, что затронула больную тему.

— Просто не обращали на меня внимания. Папа постоянно был занят работой, которой становилось все больше и больше. Мама была увлечена светской жизнью и заботой о своей внешности. Я привлекал их внимание лишь тогда, когда очередная няня заявляла о своем уходе.

Кейт с жалостью подумала об одиноком маленьком мальчике, пытавшемся привлечь к себе внимание родителей единственным известным ему способом. Она видела по нахмуренному лицу Ричарда, что воспоминания все еще причиняют ему боль.

— Все уже позади и сейчас не имеет значения, — сказал он, меняя тему разговора. — Сейчас самое главное вот что: поможешь ли ты мне заполучить этот отель.

За последние пять минут Кейт узнала о Ричарде гораздо больше, чем за предыдущие восемь месяцев. Может пройти еще восемь месяцев, прежде чем у него появится желание открыться ей вновь. Значит, сейчас нужно выпытать все, что возможно.

— А что, «Медовый месяц» похож на отель твоего дядюшки?

— В чем-то да. Оба были построены в конце сороковых годов, и, хотя дядюшкин отель немного меньше, он тоже всегда числился первоклассным. Настоящая маленькая жемчужина. — Ричард задумался, вспоминая. — Он всегда был полон свежих цветов. Я отчетливо помню звуки вестибюля: звон хрусталя, музыка, смех…

— Похоже, у тебя сохранились приятные о нем воспоминания.

— О, да. Дядюшка Джо был удивительным человеком. Он всегда вел себя так, будто страшно рад меня видеть и моя помощь ему крайне необходима. Я сразу же принимался за дело: убирал комнаты, мыл посуду, выполнял всякие мелкие поручения. И обожал эту работу. Я как бы чувствовал… свою принадлежность к серьезному делу или что-то в этом роде, чувствовал свою необходимость.

Вот чем объясняется его нынешняя страсть к работе, подумала Кейт. Работа помогла ему ощутить свою значимость. Кейт всегда замечала его одиночество и отчужденность, которые, впрочем, никогда не сопровождались холодностью или недружелюбием. Неудивительно, что ему так хочется купить этот отель. Ведь именно в отеле он чувствовал теплоту и любовь, именно там ему были рады.

— Дядюшкин отель сохранился? — тихо спросила она.

Ричард покачал головой.

— Нет. Дядюшка продал его, когда я учился в колледже, а вскоре после этого умер. Сейчас это обветшавший жилой дом. Я хотел купить его, но район, в котором он находится, сильно изменился, причем не в лучшую сторону. Отель там больше не нужен. — Он посмотрел на Кейт. Она почувствовала, что он пытается избавиться от воспоминаний. — В отличие от «Медового месяца», стоимость которого будет лишь возрастать.

Доехав до здания офиса на Чарлз-авеню, Ричард повернул к гаражу и остановился у автоматических ворот, открывавшихся с помощью пластиковой карточки. Красно-белый полосатый шлагбаум поднялся, и через несколько мгновений «мерседес» остановился на отведенном для него месте.