Syberia 3 - [28]

Впрочем, сам Вася не унывал и строил на жизнь Наполеоновские планы. А именно, выпуститься с факультета ин.яза, пройти военную подготовку и, тем самым, обеспечить себя хлебным местом в службе разведки. Но на деле всё оказалось куда менее радужно: в армию его брать не хотели, ссылаясь на недовес, но Форточка настоял и всё же был отправлен на службу. Сначала всё шло просто замечательно - Вася проходил снайперскую подготовку и научился стрелять навскидку. Опытному таёжному охотнику и следопыту несложно освоить навыки разведки и снайперской стрельбы, благо практики в детстве у Васи было достаточно. Не раз отец брал его с собой на охоту и учил стрелять с дальней дистанции, в том числе, из засады. На этом белая полоса кончалась. Сперва вскрылся факт систематической кражи патронов и топлива с территории части, где Вася-якут, как его прозвали в армии, особенно "отличился". Конфликты с сослуживцами у него случались регулярно и однажды чуть не закончились трагедией.

В один из осенних дней Форточка, дождавшись, пока весь барак уснёт, втихаря вышел во двор и, обойдя дежурных, добрался до своего сотоварища, поставленного охранять арсенал. Форточка дважды ударил его штыком и только бронежилет, надетый солдатом по инструкции, спас его от смерти.

- Бил наверняка, - позже говорил военный прокурор, вчитываясь в материалы дела. - Не надень пацан броник, отпевали бы уже.

Форточка провёл в изоляторе месяц и спасло его только нежелание командира части выносить сор из избы. Немалую роль в чудесном спасении Василия сыграла и Соня, постоянно трезвонившая в часть и прокуратуру округа. Отец даже подключил свои старые связи, в том числе, среди военных, которые могли наделать шуму в прессе, чего не хотелось командованию, которое, судя по всему, было отнюдь не безгрешным. В итоге дело замяли, но на перспективах и военной карьере юноши был поставлен жирный крест. Если ранее ему намекали на рекомендацию к зачислению в училище, теперь его досрочно выпроводили из армии. Проще говоря, комиссовали якобы из-за грыжи, теперь мешающей прохождению дальнейшей службы. Тюрьма стала для Василия настоящим стрессом. Он вернулся в Нерюнгри к родителям и около недели сидел в четырёх стенах. Молчал, был подавлен и два дня ничего не ел. Позже он впервые оправился на малую родину - в Зырянку.

С тех пор Вася переменил множество занятий и мест жительства. Будучи переводчиком, он зарабатывал вполне неплохо на технических текстах, кроме того, смыслил в механике и электронике, что давало ему надежду на безбедную жизнь. Однако, Форточка и не думал отказываться от криминальных способов обогащения, разве что теперь он промышлял не контрабандой алмазов и золота из родной Якутии, а скупкой краденного и последующей её перепродажей в Красноярске и других городах. Дважды он пережил обморожение рук после добычи алмазов. Он сбился с пути и долго искал дорогу домой. По коже уже пошли волдыри, а сам Вася не мог нормально говорить и двигаться. Ему повезло, что Соня оказалась дома. Когда Форточка всё же добрался до квартиры, Соня едва сумела подавить крик, увидев своего брата. Добродушная девушка, разумеется, оказала брату всю необходимую помощь. Василию удалось избежать гангрены и, следовательно, ампутации, но на его руках с тех пор остались уродливые рубцы, как напоминание и произошедшем обморожении.

Как только Вася включил компьютер и открыл текстовый редактор, он услышал, лай собаки. Это был Филька, которого, вообще-то, изначально Форточка называл Филом, но остальные люди куда охотнее называли его Филькой и сам пёс в скором времени привык к такой кличке. Это был крупный лохматый дворняга, чем-то похожий на кавказскую овчарку. Глуповатый пёс, но бесконечно дружелюбный.

"Кто там? - думал Форточка. - Я никого не жду". На самом деле, недавно ему позвонила Соня и пообещала навестить его в ближайшие дни, но приехать она должна была только завтра.

- Сонь, это ты? - спросил Вася, выглянув во двор. За калиткой действительно кто-то топтался, но кто? Гостей Форточка не любил и редко кого приглашал в дом, поэтому визитёр показался ему более чем странным. Любимым выражением Васи было "мне гости, что в горле кости". Он накинул куртку и, подойдя к калитке, посмотрел в глазок. Никого.

- Это что ещё за... - он хотел было поинтересоваться, кому вздумалось подшутить над ним, но стоило Васе открыть калитку, он тотчас почувствовал обжигающую боль в шее. В его глазах начало рябить, а руки будто действовали отдельно от туловища. Он не без труда смог вытащить шприц из своей шеи. Нетрудно было догадаться, кто выстрелил в него подобным "гарпуном", тем более, что гость сам вскоре вошёл во двор и запер дверь калитки. Это был Замятин. Доктор никогда за словом в карман не лез и обещания, тем более, угрозы, всегда выполнял, что, разумеется, пугало Форточку.

- Здравствуй, Василий, - говорил доктор тихо и вкрадчиво. - Как твоё самочувствие?

- Н-н-н... Я... З-за что?.. - только и сумел выдавить Форточка.

- Я тебя предупреждал? - Замятин намеренно затягивал допрос, дабы сполна насладиться беспомощностью Форточки и посмотреть, как его будет "крутить" от "сыворотки правды". - Я говорил тебе не водить носом в моём кабинете?