Связанные зоной - [39]

«Покупатели… которых Кожа назвал сектантами», — сразу догадался Антон, и к страху неизвестности прибавилась давящая обреченность.

Когда «покупатели» приблизились, Филин поднял обе руки в приветствии и фальшиво заулыбался. Вместе они отошли в сторону, о чем-то негромко поговорили. После чего предводитель банды махнул своим:

— Пошли!

Вся процессия отправилась в путь. Двое в комбинезонах двигались во главе длинной узкой колонны пленников и бандитов.

* * *

Шли до самой темноты, и похоже, сектанты не собирались останавливаться. Бандиты начали опасливо переговариваться между собой — им совершенно не нравилась идея топать среди ловушек ночью. Главарь, видимо, полностью разделял их мнение. Он догнал проводников и о чем-то долго с ними общался, иногда переходя с громкого шепота на разговор в полный голос и срываясь на ругательства. Потом вернулся к своим людям, а фанатики уселись на землю и, соприкоснувшись лбами, начали раскачиваться.

— Что там? — спросил Кожа у главаря.

— Да суки думали, что мы за ними по темноте пойдем, — фыркнул Филин. — Разводи костер, напоите пленников «настойкой», чтобы ночью не сдернули. Дежурства — как обычно.

Кожа кивнул и покосился на сектантов, уже почти неразличимых в темноте. По его виду Антон сразу определил, что мародеру не по душе вынужденное соседство, но деваться было некуда.

Тощий бандит заметил его взгляд.

— Что вылупился? — рявкнул Кожа, срывая на пленнике свое недовольство. — Ломоть, давай «настойку», потом костер сложите и пожрать разогрейте.

Коренастый мародер подошел к пленникам, доставая из вещмешка флягу.

— Держите «огненную воду», чингачгуки, — хмыкнул он. Антон знал, что это отрава, тот же самый наркотик, которым его опоили, когда похищали. Но пить хотелось так сильно, что было наплевать. К тому же он прекрасно понимал, что у него нет выбора. Когда подошла его очередь, он жадно припал к фляжке, сделал несколько больших глотков. Мародер отпихнул его со словами «другим оставь», и перешел к следующему пленнику. Пили все, только с «долговцем» бандитам пришлось повозиться и влить пойло насильно.

Антон прилег на траву и закрыл глаза, испытывая усталое безразличие к происходящему. Мысли снова унесли его в тот самый вечер, когда после прощания с Мариной он гнал по проспекту.

…Антон мчался, не видя ничего перед собой. Голова разрывалась от бессмысленных вопросов, кожу словно палило огнем, в горле пересохло. Он не хотел верить, что больше ничего нельзя сделать. И зарычал сквозь стиснутые зубы, но рычание постепенно перешло в вой… Как ни сопротивлялись его чувства, разум упрямо твердил: ВСЕ! Финиш! Финал! Красивое кино под названием «Марина и Антон» закончилось, и повторного сеанса не предвидится. Несколько раз он едва не врезался, но, словно в ступоре, продолжал давить на газ.

Красно-синие всполохи, отразившиеся в зеркале заднего вида, и резкий голос с металлическими нотками, приказавший «принять вправо», вернули его к реальности. Вяло посматривая в зеркало, Антон проехал к тротуару, заглушил двигатель и сидел, не в силах пошевелиться.

В стекло с водительской стороны постучали. Рядом с машиной стоял сотрудник автоинспекции. Когда опустилось стекло, милиционер коротко козырнул и сказал:

— Лейтенант Крупин. Предъявите, пожалуйста, водительское удостоверение и техпаспорт.

Просмотрев документы, он произнес:

— Что же так правила нарушаем, Антон Сергеевич? Совершаем маневры, не включая указателей поворота, не соблюдаем скоростной режим? На такую-то фамилию, как у вас, и штраф выписывать как-то неудобно… Суворов.

Антону сейчас вовсе не хотелось выслушивать шутки, и он огрызнулся:

— Не родня! Пиши, что должен.

Лейтенант склонил голову, заглядывая внутрь машины и внимательно разглядывая Антона.

— С вами все в порядке? Спиртное употребляли?

— Нет. — Внезапно тугой комок подкатил к горлу, глаза заушало, Антон сглотнул и сказал: — Но собираюсь употребить, много…

Неожиданно для него самого на глазах появились слезы. Молодой человек резко отвернулся и вытер лицо рукавом.

Автоинспектор смотрел на него, похлопывая документами по ладони.

— Баба, что ли, бросила?

— Она не баба… — рефлекторно ответил Антон.

— А-а-а, ну понятно! Далеко живешь?

— Пара кварталов.

— Езжай осторожней, — сказал лейтенант, протягивая документы. — Тебе, может, сейчас и плохо, но другие в этом не виноваты.

— Да… хорошо… — Антон забрал права и техпаспорт.

— И будешь пить — только не водку, — сказал лейтенант. — От нее только хуже. Коньяк. Он и мозги прочистит, и душу немного успокоит. И за руль — даже не вздумай! Понял?

— Да.

— Долго здесь не стой, знак не просто так повесили. Автоинспектор направился к своей машине, а Антон Суворов поднял стекло, откинулся на сиденье и приложил ладонь к горячему лбу.

Странно, но от проявленного участия со стороны совершенно незнакомого человека стало немного лучше.

Коньяк. Коньяк у него есть. Двигатель снова тихо заурчал. Остаток пути до дома Антон проехал, не нарушив ни одного правила, словно отдавал долг инспектору за его понимание… Дома он откупорил коньяк и вскоре оказался на подоконнике перед распахнутым окном, полный отчаянной решимости завершить свою жизнь…