Связанные восхищением - [19]

Коул метнулся так быстро, что я не сразу поняла, что произошло. Одной секундой его глаза были сконцентрированы на мне, следующей, его рука сжимала шею Вика.

— Коул, нет! — я потянула его за руку, но он был слишком сильным.

— Она моя. И тебе бы хорошо это запомнить.

Вик пихнул Коула в грудь, и тот позволил себе отстраниться, скользнув обратно на свое место.

— Да пошел ты! — выкрикнул Вик. Он попробовал сделать к Коулу выпад, но я схватила его за руку, а Крис, перегнувшись через меня, помог усадить его на сиденье.

— Не обращай внимания на их дерьмо, Вик. Мы уже это обсуждали.

Вик бегло взглянул на Криса. Что-то безмолвное мелькнуло между ними, и Вик расслабился.

Взбешенная, я стреляла глазами в мужчин, окружающих меня. Напряжение все еще не спадало, но меня это не заботило. Видимо, я всегда все узнавала самой последней. Вик договорился с Коулом, чтобы он присматривал за мной. С моим чертовым сталкером. Он не знал, что я была в него влюблена. Он не знал, сколько боли я испытала в тот день, когда уходила от Коула. Я не поделилась этими интимными подробностями с Виком. Они были слишком личными, слишком честными. И, когда я рассказала ему правду, что Коул преследовал меня, следил за мной, за всеми нами годами, я ожидала, что он спасет меня и поможет мне забыть это все. Но он этого не сделал.

Это причиняло мне боль еще тогда, но сейчас, кажется, стало еще больнее. Он позвонил моему сталкеру и попросил его защитить меня. Это словно какая-то неудачная шутка.

— Вы оба козлы, — я посмотрела сначала на них, оба тяжело дышали, метая друг в друга молнии, а затем на Криса. Его блондинистые волосы длиной до плеч были стянуты в низкий хвост, а щеки покрывала светлая щетина.

— Но не ты, Крис, — я подарила ему слабую улыбку, признавая, что в этом автомобиле он был единственным нормальным мужчиной, у которого не было соблазна сейчас бить кого-либо по морде.

— Я полностью с тобой согласен, — он улыбнулся мне в ответ. — Они оба козлы.

* * *

Я высморкалась в носовой платок, который Коул вложил в мою руку двадцать минут назад. Он был уже мокрый и в следах от растекшейся туши. Я знала, что не стоило наносить макияж, но все равно сделала это. Похороны закончились, но мы продолжали стоять на кладбище под палящим солнцем. Гробовщики были уже готовы погрузить гроб Мэнди.

Пребывание здесь вообще было сюрреалистичным. Жить, дышать, когда она лежала там. Просто пустая оболочка яркой женщины, к которой я пришла выразить почести. Здесь было не так много людей, как я ожидала. Она была молодой. Сюда должно было прийти около сотни, может даже больше, людей, чтобы попрощаться с ней, но, вместо этого, я увидела человек пятнадцать. В нескольких из них я узнала репортеров, так как они яростно что-то записывали в свои блокноты.

Слева от меня стоял Коул, так близко, что его плечо практически касалось меня. Он ни слова не произнес с момента инцидента, произошедшего в лимузине, также как и Вик, который был справа от меня. Серебристо-серый гроб сверкал на солнце, заставляя мое сердце сжиматься.

— Это все моя вина, — прошептала я сама себе. Коул потянулся ко мне, переплел свои пальцы с моими и сжал их.

— Не надо.

— Но это правда, — я вытерла пальцами вновь выступившие слезы. — Она была таким замечательным человеком.

Я вспомнила время, которое мы провели вместе, только мы вдвоем. Когда из моей жизни ушел Коул, она стала для меня всем — она и бабушка. Несколько раз она проводила со мной ночи. И тогда, я впервые почувствовала, будто у меня появилась настоящая подруга. Она была такой понимающей и всегда оказывалась рядом, когда я в этом нуждалась.

— Она не заслужила подобного, — новые слезы покатились по моим щекам.

— Ты все равно не смогла бы помочь, — Коул обнял меня за плечи и прижал к себе.

— Ты издеваешься надо мной? Я спала, когда ее убивали. Я…

Картинки всего этого… Меня больше всего ужасало воспоминание о том, как я проснулась от какого-то холодного давления на мою кожу. Вот что было ужасно. Так же ужасно и страшно для Мэнди. Ее убивали, пока я спала рядом, вероятно, она умоляла не убивать ее и просила меня проснуться.

Но я так и не проснулась. И теперь она была мертва. Лежала в гробу. Готовая быть в скором времени погребенной. Я отвернулась от сверкающего гроба и прижала лицо к пиджаку Коула. Громкие рыдания вырывались из моей груди. Я пыталась взять себя в руки, но у меня не получалось. Я не могла остановиться. Перед моими глазами мелькало ее лицо. Ее красивое лицо, которое улыбалось мне, смеялось. А потом на меня накатывает понимание, что ей больше никогда не удастся это сделать. Она никогда больше не засмеётся. Не заплачет. Это случилось с ней.

И это была моя вина.

Я пыталась найти причину, выяснить, что я могла бы сделать по-другому. Я не должна была влюбляться в Коула. В большого, задумчивого мужчину, который в данный момент прижимал меня к своей груди. Возможно, это спасло бы меня. Хотя, теперь все указывает на Кевина, и я в полном смятении. Мэнди была мертва, и я не могла изменить это, не смотря на то, насколько сильно этого хотела.

— Джулия, мы должны идти, — сказал Коул спустя некоторое время. Я посмотрела на него, а он повернулся к потным парнями, которые приближались к гробу.