Связанные - [8]
Через зал, почуяв неладное, уже неслись Леонард и Рита. Маргарита подбежала ко мне, тормошила и что-то кричала. Леонард тряс за плечи Велора.
Похоже, брюнет тоже был в прострации все это время, однако уже начинал приходить в себя. Его лицо быстро приобретало осмысленное выражение.
В отличие от меня.
Марго вместе с барменом понесли меня на улицу. Вернее, нес парень, а Рита лишь бежала рядом и бесцеремонно расталкивала всех, кто попадался на нашем пути.
До выхода я так и не добралась. Точнее, добралась, но не помню как.
Я потеряла сознание.
ГЛАВА 3. Шах и мат
Следующее утро навалилось на меня всей своей серой тяжестью. За окном моросил противный осенний дождь, а небо, наполненное свинцом, грозилось рухнуть и придавить меня. Вернее то, что от меня осталось.
События прошедшей ночи казались настолько далекими и туманными, что мой разум абсолютно не желал принимать их за действительность.
— Ох… — простонала я, прикрывая глаза рукой, окончательно проснувшись только ближе к вечеру.
Виски все еще нещадно ломило, а подняться с постели было страшно.
В комнату заглянул мой младший брат Ярослав. Долговязый, черноглазый парнишка пятнадцати лет.
— Ты как? — участливо поинтересовался он, просачиваясь через полуоткрытую дверь.
Я не ответила, только слегка дернула рукой: «Может, решит, что я сплю и уйдет?»
Однако вредный подросток не ушел. Мало того, он уселся на край моей постели и, сверкая глазами как кот, заговорщически прошептал:
— Ну и попадет тебе от отца, Лиз!
Я убрала руку и открыла глаза. Сфокусировать взгляд на лице Ярика оказалось гораздо сложнее, чем я думала, а уж выдавить из себя хотя бы пару слов и подавно. Поэтому, я лишь сердито фыркнула. Брат же с нетерпением ждал волнующих подробностей.
— Ну давай, колись! Чем вы так убились на вечеринке? — восторженно выпытывал он.
В голове вспышками замерцали воспоминания: вот я вместе с Ритой еду в клуб, знакомлюсь с Леонардом, скандалю с Велором, появляется Натана…
— Отстань, Яр, — простонала я, снова кладя ладонь на лицо и отчаянно борясь с подступающей тошнотой.
Ярослав обиженно сник.
— Ну чего ты? — полным любопытства жалобным голосом протянул он. — Мне-то можешь рассказать!
Ответить я не успела. В комнату вошла мама. Никак наш разговор услышала.
— Проснулась? — суховато спросила она. — Давай, поднимайся, тебе нужно хотя бы немного поесть.
Сказав это, она вышла, а Ярик сделал страшные глаза, мол: «Я же говорил, дело — труба».
Кряхтя, я попыталась приподняться на локте. Это оказалось непросто, все тело предательски дрожало.
Хорошо, что Ярослав повел себя как истинный джентльмен. Подхватив подмышки, он помог мне сесть. Я подала брату руку и не без титанических усилий поднялась с постели.
— Спасибо, — поблагодарила я.
Ярик кивнул.
Не торопясь, я поковыляла в кухню, предварительно посетив ванную. Нужно же было смыть наконец остатки размазанного макияжа, лежащего под глазами, словно огромные темные синяки.
Во время всех моих неуверенных передвижений по дому, брат шел рядом, готовый в любой момент подстраховать еле стоящую на ногах сестрицу.
В кухне оказалась только мама. Отец был, видимо, еще на работе.
«Похоже, мне повезло!» — промелькнувшая в голове радостная мысль тут же померкла: послышался звонок в дверь.
— Ярослав, открой! Это, наверное, отец вернулся, — велела мама.
Ярик нехотя пополз к двери. Послышался второй нетерпеливый звонок, а я замерла. Хоть мне и двадцать три, а отца я боялась как огня.
Мгновенно вспомнились вчерашние «приключения»: пол прихожей, взволнованно выбегающая из спальни мама в халате, Рита, что-то объясняющая родителям, снова пол, пластиковый таз, моя комната, снова таз…
Меня передернуло. Ну почему Марго привезла меня сюда, а не в мою съемную квартиру? Стольких проблем можно было бы избежать.
Я взяла вилку и принялась вяло ковырять овощное рагу, поставленное передо мной мамой. Стоит ли говорить, что есть мне совершенно не хотелось?
В дверном проеме показался отец. Позади него шел Ярослав, снова делающий невообразимо огромные и страшные глаза.
«Да знаю я, что мне конец!» — сердито глянула я на брата.
Отец тем временем грузно плюхнулся за стол напротив меня, а я, опустив голову, продолжала экзекуцию рагу.
— Ну что, сударыня, объяснитесь, — серьезно глядя на меня, попросил папа.
— Сережа, пусть ребенок поест сначала, — попыталась вступиться мама.
— Пускай ест и рассказывает.
Мама поджала губы, но спорить не стала.
«Что тут рассказывать? Вы лучше меня знаете, что было…» — подумала я про себя, но вслух сказать этого не решилась.
— Виновата, — не оставляя в покое особо верткую фасолину, промямлила я.
— Как поступим с вами, молодая и интересная? — вопрос отца повис в воздухе.
Я никак не могла понять, сердится он еще или нет.
— Поймем, простим?
Хоть это и прозвучало неуверенно, на отцовских губах проступила еле сдерживаемая улыбка.
«Зря он все-таки от бороды избавился, — мелькнула у меня мысль, — был куда строже на вид, как медведь».
Я улыбнулась. Папа тоже. Однако через секунду строго, без тени улыбки сказал:
— Пожалуй, к себе на съемную квартиру мы тебя пока не отпустим. Будем считать, что у тебя административное наказание за разгуливание в нетрезвом состоянии на виду у родителей. Приговор, — хлопнул он ладонью по столу, как судейским молотком, — домашний арест!
Уснула на паре? Отчитал препод, и между вами проскочила искра? Да как бы не так! Я, Мария Вознесенская, студентка, писательница и по совместительству жертва преподавательского произвола, теперь вынуждена корпеть над дурацким доп. заданием. И даром, что препод юн и хорош собой. И что же, выслуживаться перед ним теперь? Да как бы не… Так, постойте-ка… Это он что ли посмел телепортировать меня к черту на кулички?
Душа — штука странная, многогранная… Ей под силу помнить даже то, что мы сами не помним. Однако на мою беду, а может, и на счастье, воспоминания, сокрытые глубоко внутри пеленой морока, вырвались на свободу. И теперь я готова ввязаться в чужую, опаснейшую игру, лишь бы только вновь быть рядом с тем, кого люблю. Ради этого я пожертвую всем, что имею! Вот только… решится ли Воин Ночи сделать шаг мне навстречу?
Разлука — верная проверка чувств. Пройти эту проверку, значит обрести истинную любовь. Но что если тот, кому я отдала свое пламя… изменился? Он не способен ни любить, ни сострадать. В его тёмной душе нет места для меня, а пожар былой любви обратился холодным пеплом, в котором едва ли теплится лишь искра минувших чувств. Но я здесь, рядом! И я верну моего Дракулу. Непременно верну! Вот только успеть бы… Иппор на грани войны. Мечи и щиты уже подняты. Грядет битва. Последняя битва. Битва за право стать богом.
Все смешалось, Хаос, люди. Опасность следует по пятам. С каждым днем отличить добро от абсолютного зла все сложнее, а зарубить на корню так некстати возникшие чувства и вовсе кажется невозможным. Его глаза – бездна. Его душа – первородная тьма. По уму, улепетывать бы мне во все лопатки прочь. Но стук глупого сердца напрочь заглушает голос рассудка, и… Черт! Почему я все еще здесь и не в силах отвести от него взгляд?
Исследователь кибернетики Александр Литвинов после пережитой аварии загадочным образом сеет смерть вокруг себя… В надежде на спасение от этого проклятья он отправляется в Америку, но там попадает в сети таинственной организации, собирающей ученых со всего мира. Открыв в себе способности к телепатии, Литвинов вынужден убивать по приказу невидимых кукловодов. Но однажды он получает «заказ» на своего собственного внука… Тогда, не выполнив задания, Литвинов сам становится мишенью. И с этого момента начинается его путь борьбы.
Может ли что-то хорошее начаться со взаимного изнасилования, какую бы форму оно при этом ни принимало? Если оно, к тому же, еще и очень и очень осложняет жизнь обоим участникам, так и не сумевшим друг друга понять и считающими лишь себя стороной пострадавшей. Амазонка из отряда миротворок с блоком на убийство умеет лишь выживать и уклоняться от боя. Злостный штрафник со Стенда умеет лишь драться, в том числе и словами. На Стенде постоянный бой – вообще норма жизни. Впрочем, оказавшаяся вне закона амазонка быстро обнаружила, что и в цивилизованном мире дела обстоят точно так же. Примечания автора: Стенд (местное название – Площадка-для-игр) – планета дилонгеров, изменяющих мир при помощи звука.
Демон терпеть не может все эти человеческие праздники, а Рождество — так особенно. И не устает об этом напоминать — если его Ангел вдруг подзабыл. Примечания автора: С огромными уважением и любовью к Праттчету и Гейману.
Короткие байки о разнообразных науках, обучении и изобретательстве вообще, взаимоотношениях преподавателей и студентов, родителей и детей, звезд и планет, жизни и смерти, а так же проблемах выживания и любви. Вполне возможно, что придется упомянуть и о космосе и капусте (про королей не уверена).
3-я книга цикла "Зов Хайгарда" С последних событий минул всего один день, но на протяжении которого Норлан начал крупномасштабную подготовку к дальнейшей прокачке своего персонажа. Важным пунктом сей басни - что такое магия и с чем её едят, и съедобна ли она вообще. Вот только вместо размеренной прокачки, как уже завелось, что-то опять пошло не совсем так, как планировалось изначально.