Связанные пламенем - [40]

Сестра не заметила моей реакции, обняв меня, но даже если я немного неуклюже ответила на объятье, Гретхен ничего не сказала.

– Правда крутая вилла? – защебетала Гретхен. – Наконец, твой муж запер нас в чем-то потрясающем.

От ее слов о том, чтобы запереть кого-то, меня передернуло, что было смешно. Как и моя реакция на розовые следы на платье, но я не могла избавиться от подавляющего чувства удушья и вины, обрушившихся на меня.

– Лейла, – позвал Влад низким голосом, прорвавшимся между восторженными комментариями Гретхен. – Все хорошо?

Казалось, Гретхен не слышала его. Марти все же слышал и оценивающе посмотрел на меня, пока сестра продолжала щебетать каким удивительным был Лас-Вегас и знала ли я, что Влад назначил ей квоту на азартные игры?

– Она не знает? – прохрипела я.

Влад поднялся, его взгляд не дрогнул.

– Нет. Я оставил за тобой право решить выдержит ли она это.

– Что? – спросила, непонимающая, о чем речь, Гретхен. – Мою квоту на игры? Черт, да, выдержу.

Я посмотрела на сестру, которая прятала столько боли за стеной легкомысленности и сарказма со дня смерти мамы. Сейчас, она казалась счастливой и будь я проклята, если разрушу ее счастье.

– Хорошо, – сказала я, пытаясь взять себя в руки. – Растяни лимит, не потрать все за один день.

– Конечно, сестренка, – произнесла она и поцеловала меня в щеку.

У меня возникло желание прикоснуться к щеке, чтобы убедиться, что она меня поцеловала. После того, как Шилагай схватил меня, я боялась, что не увижу не только Влада.

– Где папа? – спросила я почти обычным голосом.

Гретхен, с отвращением, фыркнула.

– На другой вилле, он отказывается выходить из своей комнаты. До сих пор дуется, что вынужден скрываться, не говоря уже о злости на тебя, что ты стала вампиром против его воли.

Не стоило ожидать чего-то другого. Особенно, если Хью Далтон, как и Гретхен, не имел представления о том, через что я вынуждена была пройти, но из-за открытых эмоциональных ран, я больше не смогла изображать беспечность.

Глупо для взрослой женщины, которой я была, из-за продолжительного неприятия отца, ощущать себя подобно обиженной девочки, но именно такое чувство у меня и возникло.

– О, – произнесла я, желая неясно выразить чувства, но этот, единственный звук вышел, как сдавленное рыдание.

– С меня довольно, – произнес Влад, едва сдерживая рычание, затем громогласно добавил, – Хью! – достаточно громко, чтобы стекла задребезжали. Не дожидаясь ответа, он вышел из комнаты.

– Влад, не надо, – сказала я, направляясь вслед за ним, но он не замедлился и Марти остановил меня.

– Нет, дитя, – произнес Марти, что-то мрачное крылось в его тоне. – Хью – твой отец, Влад его не убьет, но заставит выйти.

Гретхен перевела взгляд с меня на дверь, которую Влад, в гневе, оставил распахнутой.

– Что происходит?

– Ничего, о чем тебе стоит беспокоится, – ответил Марти, направляя на нее взгляд изумрудно-зеленых глаз.

Гретхен кивнула, ее взгляд стал стеклянным и самодовольным. Я вперила взгляд в Марти, шокированная тем, что он загипнотизировал мою сестру и холодностью выражения его лица при этом.

Должно быть, Марти испытывал крайнее негодование на моего отца, а я даже не подозревала об этом.

Мне не нужно было напрягать слух, чтобы расслышать, когда Влад добрался до отца. Его команды:

– Сядь, заткнись и не двигайся, – пронеслись, как очередной шумовой фон.

Спустя мгновение, я содрогнулась, услышав собственные крики и намного мягкие звуки издевательского смеха Шилагая.

– Не смей отводить взгляд, – произнес Влад, каждое слово, словно удар плетью. – То, что я вас с Гретхен скрываю, уберегает от произошедшего с Лейлой, когда она, две недели назад, попала в руки к моему врагу.

Очередной душераздирающий крик, сопровождающийся моей клятвой, что все поплатятся, заглушил следующие слова Влада.

Я сжала кулаки, пока в моей голове проигрывались картины ухмыляющегося Шилагая, запечатленного на видео.

– Они в любую минуту могли ее убить, – донеслись слова Влада, во время пауз в моих криках, когда Гарольд занимал более удобное место, чтобы продолжить снимать с меня кожу. – Ты не знаешь, каково это – потерять ребенка, я знаю. После их потери, каждое холодное слово, сказанное детям – шрам у тебя на душе, каждая упущенная возможность побыть с ними – не проходящая боль.

Я пошатнулась от нового шквала моих криков. Марти обнял меня, бормоча успокаивающие слова, которые я не слышала до сих пор, борясь с ужасом от воспоминаний о том моменте.

– Думаешь, я – монстр? – услышала я Влада. – Ты хуже, мой ребенок никогда не должен был вымаливать любви, в которой ты так безжалостно отказываешь Лейле. Подумай об этом, когда в следующий раз будешь оправдывать себя, что отказываешь своей дочери в эмоциях.

Мои крики прекратились и это значило, что Влад отключил запись, судя по моим ужасным воспоминаниям об освежевании, оно длилось еще несколько минут. Затем я услышала, что кого-то вырвало и слезы размыли мое зрение.

Влад приказал ему молчать и сидеть смирно, но вампирский гипноз не мог предотвратить рвотный позыв моего отца от увиденного.

– Не надо было ему этого делать, – прошептала я, вытирая глаза.