Связанные любовью - [3]

Софья даже прищелкнула восхищенно языком. Ничего иного от матери она и не ожидала. Та шла к цели напрямик, и никакие препятствия не могли остановить ее.

— Изумительно. Я восторгаюсь вами, матушка. На свете найдется немного женщин столь же решительных и отважных.

Мария медленно повернулась. Грустная улыбка скользнула по ее губам.

— Дело не в отваге, а в отчаянии. К тому же я прекрасно понимала, что буду под крышей у тети не столько гостьей, сколько служанкой. Не уверена, что решилась бы сейчас повторить то изматывающее путешествие.

— А я нисколько не сомневаюсь, что вы сделали бы то же самое. Вы никогда не отказывались от своих желаний и преодолевали любые препятствия.

Ее мать пожала плечами:

— Это верно, но какой бы решительностью и смелостью я ни обладала, мне ни за что не представилась бы возможность попасть в свет, если бы не Елизавета Троицкая.

Софья не сразу поняла, о ком идет речь.

— Вы говорите о герцогине Хантли?

— Ее семья жила по соседству с моей тетей, — объяснила Мария. — В свете ее знали и любили все. Иначе и быть не могло. Красавица, богатая и невероятно добрая. Я, наверное, никогда не пойму, почему она сжалилась надо мной и убедила мою тетю позволить мне побывать в ее салоне. Я многим обязана ей и навсегда останусь благодарна.

В глубокой и искренней привязанности княгини к давней подруге сомневаться не приходилось. И привязанность эта выглядела странной, учитывая, что Мария предпочитала общество молодых офицеров, а не светских дам.

— Тогда вы и познакомились с Александром Павловичем?

— Да. — Глаза княгини смягчились, как бывало всякий раз при упоминании императора. — Он был такой милый, такой обворожительный. Я с первого взгляда поняла, что ему уготована великая судьба.

Софье стоило немалых усилий удержаться от расспросов. В отношениях матери с Александром Павловичем до сих пор оставались белые пятна, но ведь есть вопросы, которые лучше не задавать.

— Все это очень интересно, матушка, но я не совсем понимаю, что именно вас беспокоит.

Мария разгладила юбку, и Софья заметила, что руки у матери дрожат.

— Ты должна понять, что я очень признательна Елизавете.

— Почему?

— Вскоре после приезда в Петербург я познакомилась с герцогом Хантли. Как и многие дамы тогдашнего общества, она пала жертвой чар красавца англичанина и вернулась с ним в Лондон, где они должны были пожениться. — Мария вздохнула. — Я потеряла ближайшую подругу и очень расстроилась. Утешало лишь то, что мы могли обмениваться письмами и быть в курсе дел друг друга.

— Понимаю, — кивнула Софья.

— Я была молода и глупа, — продолжала Мария, — и, когда Александр Павлович стал проявлять ко мне интерес, не могла не поделиться подробностями нашего романа с Елизаветой.

— Но насколько я понимаю, ваши с царем Александром отношения не были таким уж строго охраняемым секретом.

— Конечно нет, — беззаботно ответила Мария, никогда не скрывавшая интимной близости с императором. — Они были источником бесконечных сплетен, но вот о содержании наших личных разговоров посторонним знать не полагалось. Даже тем, чья преданность Романовым никогда не подвергалась сомнению.

Софья напряглась.

— Вы рассказали о своих разговорах с Александром Павловичем герцогине Хантли?

— Я знала, что ей можно доверять, — с ноткой обиды заявила княгиня. — К тому же мне надо было с кем-то поделиться. Не могла же я держать при себе свои самые сокровенные мысли. Все женщины Петербурга умирали от зависти ко мне. Все хотели бы оказаться на моем месте.

— Они и сейчас завидуют, — поспешно вставила Софья, зная, что матери будет приятно это услышать. Вытянуть из нее что-то можно было только лестью, а в том, что вытягивать нужно, она уже не сомневалась. — Но вы редко бываете неблагоразумны.

Однако смягчить Марию оказалось не так-то просто.

— Я и подумать не могла, что письма увидит кто-то, кроме герцогини.

Сердце Софьи оборвалось.

— Значит, их видел кто-то еще?

— Ты вовсе не обязана при каждом случае напоминать, какой безрассудной дурочкой я была. Понимаю, ошибок наделала немало.

— Хорошо. — Софья сделала глубокий вдох и постаралась успокоиться. — Если я правильно поняла, в этих письмах содержатся сведения, которые могли бы повредить царю?

— Все гораздо хуже. Враги царя, если завладеют ими, смогут уничтожить его.

— Уничтожить? — изумилась Софья. — Не может быть. Вы конечно же преувеличиваете?

— Если бы…

— Матушка?

Мария грациозно опустилась на стул с мягким, обшитым парчой сиденьем. В утреннем свете под глазами у нее обозначились тени, а пухлые губы словно оказались заключенными в скобки морщин.

И все мелодраматические намеки на близящуюся опасность померкли на фоне этой страшной картины.

— Править такой страной, как Россия, дело необычайно тяжелое. — Мария понизила голос. — Здесь всегда зреют волнения, здесь измена — едва ли не любимая игра дворянства, но в последние годы положение заметно изменилось к худшему. Александр много путешествует по миру, и трон слишком долго остается незанятым. Такое положение вещей подталкивает врагов к новым заговорам.

— Их и подталкивать особенно не требуется.

— Возможно, но эти люди смелеют буквально с каждым днем.