Связанные кровью - [118]
Его рука — тонкая рука Серода с грязными ногтями — покопалась в его шуршащей манишке. Он вытащил наружу пригоршню извивающихся личинок и зачавкал ими, невнятно коверкая слова сквозь их покалеченные останки.
— Всё время голоден. Никогда не достаточно. Всё время хочется ещё. Ах. — Он проглотил. — Они всё у меня забрали, твои драгоценные рандоны, всё, кроме голода. Погляди, чем я теперь стал.
— Я вижу, но не понимаю. Ты, предположительно, погиб из-за несчастного случая на охоте, а твоё тело было предано погребальному костру в Готрегоре. Но твоего посмертного знамени там сейчас не висит, даже символического.
— Ха! — Он засмеялся, разбрызгивая во все стороны кусочки личинок. Некоторые из них он, по всей видимости, вдохнул, поскольку резко закашлялся и схватился за спинку кресла, чтобы не упасть.
К ней поднялось раскрасневшееся и задыхающееся лицо Серода. — Госпожа, помогите!
Она шагнула к нему, но Грешан уже натянул обратно свою маску, закрывая ей это призрачно-тонкое, несчастное лицо.
— Помогите? — Прохрипел он, затем откашлялся и сплюнул. — Ну что, будешь ты, наконец, носить Куртку Лордана и подчиняться моей воли? Глупый ребёнок, ты что, надеялся никогда никому не кланяться?
— А ты?
Он выпрямился и вытер рот, снова отпрянув обратно в тени. — Только смерти, да и то неохотно. Но вот ты, это не я. Нет, вовсе не я, да и к тому же ты слабая, хныкающая лицемерка. Со всей этой своей драгоценной ответственностью и честью! Нет, малявка, такая как ты, никогда не сможет удержать меня от мести.
— Кому? — спросила она, сбитая с толку. — Халлик Беспощадный давным-давно мёртв, если это он тебя погубил. Я никогда не верила до конца в ту историю с несчастным случаем.
Он рассмеялся, резкий, издевающийся звук, почти что рыдание. — Умная, умная, умная, но всё ещё такая невежественная. Ох, ну что же мы за кроваво-рукий дом. И ты думаешь, что руки твоего драгоценного братца тоже чисты?
— Он что, виновен в твоей смерти?
— Разве я это сказал? Со временем, умерли столь многие, и бродят теперь по Серым Землям несожжёнными, бормоча себе под нос. Мёртвые знают всё, что касается мёртвых. Но я трачу здесь своё время. Они всё у меня забрали. Теперь я собираюсь забрать всё у них. Я уже заполучил мозги Харна Удава. Тебе стоило посмотреть, как он шатается и лепечет. Прошлое крепко взяло его за горло, с помощью вот этого.
Он бросил ей чёрный брикет спрессованных лечебных трав.
— Попробуй это сама, если хочешь найти его снова, если осмелишься рискнуть.
С этим он отступил обратно в тени и пропал.
Джейм подняла брикет и понюхала его. Такой сильный цветочный аромат…
На мгновение, комната поплыла вокруг неё и сменилась золотистым утренним светом. Грешан, живой и здоровый, был одет в позолоченные кожи своего охотничьего костюма. — Ну что за суета, — сказал он, — вокруг раненой винохир. Честно, можно подумать, что я заклеймил чью-то молоденькую тётушку. И всё же, охота будет забавной.
Джейм чихнула, и видение пропало.
Она не сомневалась, что Грешан отправился за Харном, сделав его сначала беспомощным. Но разве может она покинуть эту комнату, чтобы помочь ему? Без своего шарфа, пусть и вероломно отнятого, она считалась среди мёртвых. И всё же, мёртвые вполне могли бродить среди живых. Как бы то ни было, что сейчас важнее, выполнение правил какой-то игры или жизнь Харна? Шутки в сторону, выбор ясен.
Но и полностью оказаться от войны она тоже не могла.
— Жур, иди сюда и слушай меня.
Это было игрой, в которой они частенько практиковались на уроках Сокольничего в дни подготовки к войне. Лучше всех в ней показала себя Мышь, посылая одного мохнатого товарища с заданием и оставляя другого при себе, чтобы принимать сообщения; но Жур тоже неплохо справлялся, когда, как и полагается кошке, был в хорошем настроении. Может, она и не могла (или не должна была) использовать свои когти, но она вполне могла использовать другие свои особенности шанира, чтобы быть в курсе событий.
Оставив флаги лежать там, где они лежали, в качестве жеста доброй воли, она выскользнула из комнаты и бросилась бегом к угрожающей громаде Старого Тентира.
— Этой чёртовой войне ещё только два часа, а тут уже полный бардак.
Так провозгласила Берриминт из Бренданов, рассеяно пробегаясь рукой по своим коротким волосам и уныло обводя взглядом широкой, двухдосочный стол, установленный в общей комнате казарм Норфов. Меловой набросок на нём был картой училища, которую дополняли блоки раскрашенного дерева, разбросанные по её поверхности. Скауты каждые несколько минут прибывали с новой информацией, и сосредоточенный кадет снова и снова перемещал блоки.
— Кто-нибудь знает, что за хрень здесь творится? Где Джеймс? И, кстати говоря, где, во имя Порога, её флаг?
Её союзник, молодой Дони, беспомощно смотрел на доску, так же как и десятники Норфы. Они уже обыскали общие спальни, где полагалось быть флагу, но его там не было. Вне зависимости от того, какого мнения они были о способности Джейм руководить, её отсутствие обескураживало их больше, чем они полагали возможным.
— Говорят, что её шарф носит Тиммон, — предположил Даниор — один из немногих оставшихся, после того, как Ардеты штурмом взяли их крошечные казармы, разнесли их вдребезги и победоносно отступили, унося с собой флаг Даниоров, как и большинство их шарфов. Ноги топтались на месте. Никто не винил своего союзника за катастрофу, скорее самих себя, за то что оказались слишком медлительными и не смогли её предотвратить. Берриминт была компетентным исполнителем, но получив под своё начало три дома, включая дом Верховного Лорда, она оказалась в полном замешательстве.
