Святые заступники - [6]
Отец Евгений, хорошо зная своего шефа, не начинал доклада. Обер-прокурор молчал. Наконец он произнес без улыбки:
— Гермоген-то ваш, наверно, брыкался?
— О своем отношении отец Гермоген изволили умолчать, — спокойно и без паузы ответил Евгений, точно знал, что его спросят именно об этом.
— Молчание разное бывает, — заметил обер-прокурор. — Вот римляне, — так те говорили: cum tacent clamant. Молча вопиют!
Зная за обер-прокурором слабость — чрезмерную любовь к античным мудростям, отец Евгений поспешно произнес обычным своим почтительным тоном:
— Умолчание отца Гермогена я истолковываю как некоторую неуверенность в отношении к делу известных лиц.
Под «известными лицами» отец Евгений, конечно, подразумевал царя и царицу, ее-то в первую очередь. Именно так и понял своего наперсника обер-прокурор.
— Известные лица проявят к вопросу то отношение, которое вызывается необходимостью, — уверенно сказал он и рукой отпустил отца Евгения. Тот вышел на цыпочках. Осторожно прикрывая за собой дверь, подумал: «А старик-то не преувеличивает ли своего влияния?»
Гермогена ввели в покои императрицы через какие-то ходы и переходы, которыми так богат Зимний дворец. Это был небольшой будуар рядом с высочайшей спальней. Вырубова проявила удивительную оперативность: иеромонах оказался во дворце через час после возвращения в Петербург, секретно от обер-прокурора, как о том прямо предупредила Вырубова. Да, он готов на все, чтобы получить митру епископа. Но это формально зависит от Победоносцева! Или, по крайней мере в этом случае, только от царицы?
Ах, сколь труден путь служителя церкви!..
Царице намерение церковного диктатора провалить намеченную ею кандидатуру было ясно. Да ей и вообще надоело, что диктатор кто-то, а не она сама! Нет, конечно, она усиленно проповедовала самодержавную власть царя — какой же диктатор при царе?! Однако в душе считала себя призванной быть всесильным советчиком, и ей претил другой советчик, да к тому же в прошлом учитель ее мужа. С Победоносцевым надо покончить, и вся эта история с провозглашением Павла Таганрогского святым сослужит ей службу. А для этого разговор с Гермогеном должен у нее состояться с глазу на глаз, иначе его запугает этот старик, похожий на летучую мышь…
Гермоген в рясе из дешевого черного рядна, подчеркнуто бедно одетый, с нагрудным крестом и с лицом византийского аскета — хоть сейчас рисуй с него икону, — с черными волосами, спадающими на низкий лоб, высокий, костлявый, внушающий молящимся трепет, в особенности женщинам, предстал перед царицей, смело и пристально глядя ей прямо в глаза. Он знал, что царица нервна и внушаема, он был достаточно умен для того, чтобы подать себя перед царицей сердцеведом и наставником. Он в воздухе совершил крестное знамение, благословляя Александру. Она вдруг вспыхнула и, схватив правую руку иеромонаха, поцеловала ее.
«Быть мне епископом! — задохся от радости Гермоген, — лишь бы маху не дать!»
Но он и в дальнейшем хорошо сыграл свою трудную роль монаха, которому чуждо все земное, в том числе и земная власть.
— Садитесь, отец, — ласково сказала царица и села не раньше, чем опустился в кресло Гермоген. Она говорила медленно и с затруднением, как и всегда, когда переходила на русский язык. — Расскажите мне, что вы видели в Таганроге? Действительно ли поклонение Павлу — фальшивое… ложное учение?
Гермоген выдержал паузу. Боязнь Победоносцева заставила его еще один раз взвесить все «за» и «против», и он решился. Лучше иметь такого искреннего друга, как царица, чем такого сомнительного покровителя, как обер-прокурор, ученый безбожник!
— Дщерь моя, — начал Гермоген, подчеркнуто избегая титуловать императрицу, — был я в Таганроге и узрел там любовь к тебе и к твоему венценосному супругу, любовь всенародную. Поклоняется православный народ святыне — мощам великого подвижника божьего Павла.
Он встал, точно охваченный сильным волнением.
— Враги престола хулят святые знамения, оказываемые усопшим угодником, — громким голосом, точно пророчествуя, продолжал Гермоген и, понимая, что идет ва-банк, воскликнул: — Но бог не допустит!
Он хотел прибавить несколько грозных слов в адрес Победоносцева, но в последнее мгновение сдержался: не следует сжигать корабли! Он замолчал, не зная, что сказать, театрально простерши правую руку к царице, точно заклиная ее в чем-то. Это произвело на нее столь сильное действие, что сам Гермоген смутился. Царица вскочила, побледнев. Она хотела что-то сказать, но рыдания сотрясли ее тело, и она опустилась в кресло. Из соседней комнаты выбежала Вырубова и, сделав Гермогену знак удалиться, принялась расшнуровывать корсаж царицы. Гермоген быстро вышел, испытывая в душе полное смятение. Выиграл ли он или проиграл партию? Не лучше ли было остаться мудрым и молчаливым как змий? А если царица пожалуется Победоносцеву? Сживет со света, проклятый!
Царь играл в своем кабинете на бильярде сам с собой. Видимо, играл он с увлечением: тщательно прицеливался, выбирал для удара шары с цифрами покрупнее. Однако на его лице и в этом случае сохранялось безразлично-равнодушное выражение.
![Были давние и недавние](/storage/book-covers/19/19fafafda61e6d42048abb3ac36609e9e225472a.jpg)
Ростовский писатель, драматург, прозаик и юморист, Сергей Званцев (1893–1973) известен своими рассказами о старом Таганроге, о чеховских современниках.В книге «Были давние и недавние» собраны рассказы о прошлом Таганрога (дореволюционном, а также времен гражданской и Отечественной войн), о нравах, обычаях, быте таганрожцев — русских, украинцев, армян, греков.Приметы дореволюционного городского быта, остроумно и живописно показанные в книге, характерны не только для старого Таганрога, но и для других городов царской России.В книгу вошла также сатирическая повесть «Омоложение доктора Линевича».
![Омоложение доктора Линевича](/storage/book-covers/54/54d7672505e272927ea398e826c6de440666522d.jpg)
Ростовский писатель, драматург, прозаик и юморист, Сергей Званцев (1893–1973) известен своими рассказами о старом Таганроге, о чеховских современниках. Вниманию читателей предлагается сатирическая повесть «Омоложение доктора Линевича».
![«Скаддер подал автомобиль точно в 12.00»](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
Рецензия на книгу Ивана Цацулина «Атомная крепость»Журнал «Дон» 1959 г., № 4, стр. 180–181. Рубрика «Заметки на полях».
![Никакого шпионажа](/storage/book-covers/bc/bc3a7fc866820a481c0f8873e214898f69185f26.jpg)
Сергей Званцев (настоящее имя Александр Исаакович Шамкович) — русский советский писатель, драматург, фельетонист.
![Гибель профессии](/storage/book-covers/26/26d039a1c7610f8c1a39941881c3621c7efbbc2b.jpg)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
![Витязь на распутье](/storage/book-covers/bb/bbfab67a199970e6705de8ac58f7d98c3ebf8eea.jpg)
Книга рассказывает об известных участниках революции и гражданской войны: И. Варейкисе, М. Тухачевском, В. Примакове и других. Читатели узнают и о мятеже левых эсеров, поднятом М. Муравьевым, судьбе бывшего прапорщика М. Черкасского, ставшего одним из командиров Красной Армии.
![Чаша терпения](/storage/book-covers/ff/ff1435a686d519b86bbe9725e363919b0cf5de52.jpg)
«Чаша терпения» — роман о дореволюционном Туркестане, охватывающий период с 1900 по 1912 год.…Надежда Малясова, сестра милосердия, приезжает из Петербурга в Среднюю Азию, где без вести пропал ее отец. Она из тех передовых русских интеллигентов-энтузиастов, которые приехали с гуманной миссией просвещения и медицинской помощи местному населению.О многих интересных человеческих судьбах, об исторических событиях того периода повествует А. Удалов.Этот роман — начало задуманной автором эпопеи, которую он намерен довести до наших дней.
![В подземной тюрьме](/storage/book-covers/ab/ab5e27d81f3f9610c7fa0a98f951908d33cfc21f.jpg)
В 1480 г. великий визирь султана Магомета Завоевателя захватил Отранто, казнил его жителей, а благородную монну Джулию бросил в подземную тюрьму. Она провела в подземелье одиннадцать месяцев…http://ruslit.traumlibrary.net.
![Рубикон. Триумф и трагедия Римской республики](/storage/book-covers/06/06508663f6a97c50e108af69b43dca7c73dc3dc9.jpg)
Что сделало Римскую империю сверхдержавой античных времен? Только ли военное могущество? Почему культура Древнего Рима и через тысячу лет после его падения воспринималась как «вечное» наследие, незыблемая основа европейской цивилизации? Автор этой книги не просто исследует прошлое поздней Римской Республики и зарождение имперской идеи; глубоко прочувствованное проникновение в тему позволило Тому Холланду создать эпическую панораму духовных взлетов и кровавых драм, которых так много в римской истории.
![Подряд на Муссолини](/storage/book-covers/ab/abf24f258d6022304a77c2d2969d499ddcd1c895.jpg)
История свержения, освобождения и убийства Бенито Муссолини, революционера, социалиста, фашиста, одного из выдающихся политиков ХХ века.
![Человек, ставший Богом. Воскресение](/storage/book-covers/4b/4b45e411241454ed2236ad0b46f1ceba31204fb1.jpg)
Вторая часть дилогии Жеральда Мессадье начинается с возвращения Иисуса после странствий на родину, где многие признают в Нем Мессию. Но считает ли Он себя таковым? Когда Его устремления изменить мир входят в противоречие с интересами религиозной и светской власти, Он осознает, что Его удел – быть принесенным в жертву…
![Альбом красавцев](/storage/book-covers/2a/2ae816bf05469a3e6e76dc36e4ac048d97b44544.jpg)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.