Святые и пророки Белой Руси - [29]
Также первые требования политического воссоединения с Московской Русью приходят именно с Западной Руси: в 1624 году в Москву отправляется посольство от Киевского митрополита Иова (Борецкого) во главе с Волынским епископом Иаковом с просьбой о воссоединении.
«Вот как происходило освобождение Литовской Руси (1654 год), — пишет Борис Ширяев, русский автор, принадлежавший «первой волне» эмиграции. — Стратегический штаб Москвы намечает главный плацдарм не на юге, а на Западе, на Белой Руси. Оперирующими там главными силами руководит сам Царь и при нем его ближайшие политические советники: Морозов, Милославский, Одоевский, Ртищев…
Московская рать одухотворена религиозным порывом. Религиозно-этические цели освободительной войны полнозвучно высказаны в речах к войскам и народу самого Царя и Патриарха Никона. Столь же точно сформулированы освободительные цели войны и в грамотах Царя, разосланных подъяремной Литовской Руси. Самодержец призывает к миру и единству, но не к вражде и резне, гарантирует всему русскому и литовскому населению религиозную свободу, местное самоуправление (сохранение Магдебургского права), тем же, кто не желает принять русского подданства — беспрепятственный пропуск в Польшу. Все эти обещания были соблюдены, и результаты сказались в первые дни войны. Еще на пути к Вязьме 4 июня Царь получил донесение о сдаче без выстрела пограничного Дорогобужа русскому передовому отряду; ll-го также без боя сдался Невель; за ним Полоцк, Рославль, Мстиславль, Гомель, Могилев.
«Москва воюет по новому образцу — доносят польскому королю Яну-Казимиру его воеводы, — занимает земли милостью и жалованием. Мужики нам очень враждебны, везде на царское имя сдаются и делают нам больше вреда, чем Москва».
С первой попытки освободить Белую Русь не удалось: слишком силен был польский, шведский, крымско-татарский факторы. Но за несколько лет свободы творческий потенциал Белой Руси раскрылся во всю силу: в середине XVII в. каждый пятый житель Москвы — белорус, воспитатель царских детей Симеон Полоцкий — белорус. Великим памятником единства Западной и Восточной Руси стал дворец царя Алексея Михайловича в Коломенском, под Москвой, построенный белорусскими мастерами. Его называли «восьмым чудом света»: это было огромное здание из дерева, построенное без единого гвоздя и украшенное тончайшей резьбой. Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович выписывают более трехсот мастеров — малороссов и белорусов, которые получают самые престижные заказы на строительство царских дворцов и знаменитого Новоиерусалимского монастыря под Москвой, который создавался Никоном как духовный центр всего Православного мира. Белорусы братья Полубесы считаются непревзойденными мастерами изразца.
Однако в результате вынужденного Андрусовского мира с Польшей окончательное освобождение Белоруссии затягивается еще на столетие. Вернувшаяся тогда Речь Посполитая мстит: ликвидируются православные братства, тяжкие удары наносятся по Православной Церкви, всегда бывшей главной защитницей русского народа, крестьяне подвергаются беспощадному закрепощению. Но, несмотря на это, православнорусская идея жива — святитель Георгий Конисский сражается за Православие. Когда в 1795 году Белая Русь воссоединилась с Россией, в ней сохранилось более 150 полуподпольных православных братств).
Идеологический реванш «как бы несуществующей Речи Посполитой»
Долгожданное воссоединение Белой, Западной Руси с Русью Восточной состоялось, наконец, в 1795 году. Однако наши исторические оппоненты — Ватикан и его миссионеры, польские реваншисты отнюдь не смирились с поражением. Все острие их деятельности было перенесено в гуманитарную сферу. По попущению санкт-петербургского правительства польские реваншисты вплоть до середины XIX века контролировали почти всю систему высшего образования на юге и западе Руси. Оплотами польско-католических идей стали Виленский университет, Кременецкий лицей, Харьковский университет (поразительно, что в Харькове, где никогда поляков не было, в открытом в 1805 году университете преподавание велось на польском языке!), базилианская школа в Умани. Именно в этих стенах были разработаны все антирусские теории, активно пропагандируемые и в наше время. Именно там была воспитана плеяда «самостийников» малороссийских, отрекшихся даже от своего национального имени — «русский». Показательно, что «отцы украинофильства» В. Гулак-Артемовский и И. Костомаров были выпускниками Харьковского университета. Основатель Кременецкого лицея Фаддей Чацкий придумал даже теорию о неславянском происхождении всех русских субэтносов. Согласно этой теории малороссы, или, по новой терминологии, украинцы, произошли от тюркской орды «укров», великороссы — это смесь финно-угорских племен с татарами. В разработанном в последствии менее радикальном варианте эта теория допускает связь малороссов со славянскими корнями, но великороссы, в соответствии с нею, так и остаются неславянами. Последние обвиняются также в узурпации имени и наследства домонгольской Киевской Руси.
