Святые Горы - [19]
Яркие бабочки носятся в воздухе. Под легким ветром, внизу, у самых ног, колышутся вершины деревьев. Слушаешь, и чудится, что это море далекое бьется в меловые берега и катит волны по ним вплоть до крутых откосов.
Вон, по дороге, точно черные жуки, возы ползут, только видны; скрип их колес чуть доносится сюда. Выше нас одно синее небо да орел, широко разбросивший крылья. Под балконом — бабы-богомолки крестятся на виллу.
— Ишь, монастырек какой!
— А где хрест-от?
— Нет хреста. Все одно — и без хреста место свято. Ишь, отец сидит! — указывают они на меня.
— Где тут угодникам помолиться, святой отче? — обращаются ко мне.
При всем великом соблазне побыть хоть минуту святым отцом, я их разочаровываю, и они сползают вниз. Где-то далеко, должно быть в Банном, поет петух… Крик его донесся сюда. Собаки за рекою лают. Плот по воде ползет. Кажется, так медленно. Пестрая толпа насекомых — гребцов на плоту. Ветер гонит по реке зыбь, точно пылью подергивает. Ветер и до меня добрался, обдал запахом белой акации и шумит уже дальше, в пустых комнатах виллы, заботливо приподымая чехлы с мебели, сметая пыль с углов и будя пауков, что заснули в щелях за своими паутинками.
Какой-то монах всполз ко мне на балкон. Толстый, благополучный…
— Господи благослови!
Я поклонился ему.
— Богу помолиться приехали?.. Ну что, в соборе нашем были?
— Был.
— Ну, слава Богу!
Молчание.
— Понравилось?
— Да, очень!
— Ну, спаси вас Бог!
И опять молчание. Только воздыхает да чрево свое поглаживает, щурясь, как кот, на солнце. Наконец, видимо, ему надоело безмолвствовать.
— Аще бо пойду посреди сени смертные — не убоюся зла… (пауза). Яко ты Господи со мною… (пауза). Се бо твой есмь аз… Зевнул сладко, сладко.
И опять молчание. И опять щурится на солнце.
— Женаты?
— Да.
— Суета… Неоженившийся печется о Господе… И давно побрались (на местном наречии — женились)?
— Нет.
— Оставит человек отца своего и… — Новая пауза. Видимое дело — лень человеку. — По какому ведомству службу прохождаете?
— Не служу.
— Что ж так?.. При младых летах… И предаде ся воле пославшего его, и изрекоша паки и паки… Благородного сословия?.. Так!.. Одержимы благочестием или так любопытствуете обитель нашу?.. Вы не иноверец ли? — подозрительно взглянул он на меня.
— Почему вы думаете, что иноверец?
— Так… Свободный взгляд имеете — в очах у вас препону не замечаю… Как, по-вашему, кит — рыба или земноводное, и каковым путем, имея глотку столь узкую, поглотил он пророка Иону?
— Иначе бы и чуда не было!
— Чего?
— Иначе бы и чуда не было, говорю.
— А!.. Вот оно!.. Эге!.. Скажите, пожалуйста… Точно!.. — изумился монах моей находчивости. — Господь захочет — и блоха, на что зверь малый, проглотит!.. Это я вам испытание, вроде как бы экзамен… Потому ныне благородные господа не веруют. А теперь вижу — вы признаете… Ну, спаси вас Господь! Так-то лучше. Да тихое и безмолвное житие поживем, во всяком благочестии и чистоте… Местоположение наше вы как?.. одобряете?
— Места чудесные.
— Точно, предивно; гора — и на горе монастырь Была пустыня мертвая — и нет ее… По слову пророка: «да возвеселится и да цветет, яко крин…» Вы мне понравились, я к вам благожелание питаю… Будете в обители — спросите Серапиона. Иеромонах Серапион. Ну, Господь с вами!
И опять тишина кругом, только скрип Серапионовых сапог доносится из сада.
Отсюда видно, сколько работы парому. Толпа за толпой стекается к монастырю. Белые свитки хохлушек ярко блестят на солнце вперемежку с коричневыми кафтанами. Тем не менее, несмотря на обилие народа, крестьянин здесь далеко не так религиозен, как на севере. У ворот обители покуривают трубочки. Ругань иногда висит в воздухе. Даже рабочие на пароме попыхивают табаком. Монахам запрещено, а богомольцы — вовсю. Вон лодчонка внизу наткнулась на палью и завертелась. Сунулся гребец в другую сторону и наткнулся на корчу.
— Какого стиля эти колонны, по-вашему?
Обертываюсь — неугомонный отец Стефан.
— Коринфского, полагаю.
— Почему не иные какие? Может, и иные, а? — не воздержался он, чтобы не попробовать заспорить. — А вот что! Я за вами… Вы желали нашу лавку посмотреть.
— Ну.
— Пойдемте. Я хотел отсюда с балкона снять фотографию, да камер-обскура мала.
— А хорошо бы.
— Еще как! Целый альбом видов святогорских можно бы составить.
Монастырская булочная и лавка
Мимоходом зашли в булочную. Арендует ее мирянин. Хлеб продается скверный, маловесный.
— Что вы монастырю платите?
— Плачу 100 рублей в год. Плачу-то малость.
— Отчего же у вас хлеб плохой?
— Контрахтой связал себя. Должен не иначе, чтобы муку у монастыря брать. Мне и дают; только вместо семи рублей за четверть — тринадцать дерут монахи. Потому и хлеб не хорош, и дорого.
Благодаря этому, а также и отсутствию конкуренции, богомольцы не могут добыть порядочного хлеба, платя притом за трехкопеечную булку вдвое.
— У нас, в Харькове… — протестует богомолец.
— Ну, что там у вас! Иди, иди, за место у нас деньги берут, гонят его из булочной.
— Чего ты! — усовещивает богомольца встречный монах. Не стыдно ли! Ты разве чреву угождать сюда пришел. Претерпевай глад… В кои-то веки в обитель зайдешь, да еще смутьянишь… То не хорошо, другое дурно. А ты пойми, может, булка и не вкусна, да на ней благодать и благословение обители почиют. Ты, брат, по-своему у нас не прикидывай.
Немирович-Данченко Василий Иванович — известный писатель, сын малоросса и армянки. Родился в 1848 г.; детство провел в походной обстановке в Дагестане и Грузии; учился в Александровском кадетском корпусе в Москве. В конце 1860-х и начале 1870-х годов жил на побережье Белого моря и Ледовитого океана, которое описал в ряде талантливых очерков, появившихся в «Отечественных Записках» и «Вестнике Европы» и вышедших затем отдельными изданиями («За Северным полярным кругом», «Беломоры и Соловки», «У океана», «Лапландия и лапландцы», «На просторе»)
В. И. Немирович-Данченко родился в Тифлисе, в семье офицера; учился в Кадетском корпусе. Результатом его частых путешествий по России и зарубежным странам стали многочисленные художественно-этнографические очерки. Немирович-Данченко был военным корреспондентом на трех последних войнах Российской империи — на русско-турецкой войне 1877–1878 гг., на русско-японской войне и на первой мировой войне. Русской армии посвящено много его художественных и документальных произведений, но наибольшую популярность у читателя он приобрел как автор развлекательных исторических романов («Королева в лохмотьях» и т. п.)
Два исторических романа, включённые в этот сборник, посвящены прославленным полководцам русской армии. Атаман Платов, в молодости возглавивший легендарный поход на Индию, прерванный из-за смерти императора Павла I, вошёл в историю как герой Отечественной войны 1812-го года. Имя атамана, храбрость, воинское умение и везение, приводило в ужас противников. О подвигах и личности генерала Скобелева повествует второй роман. «Полководец, Суворову равный», отзывались о Скобелеве в академии. Походы в Коканд, присоединение к Российской империи Туркестана, защита братьев-славян в балканских сражениях под Плевной, на Шипке, долгое стояние русских войск под командованием Скобелева под стенами заветного Царьграда, Константинополя, векового стремления России — вот лишь некоторые эпизоды увлекательного рассказа Немировича-Данченко, знавшего и дружившего с прославленным воином.
В сборник вошли повести и рассказы русских писателей, рассказывающие о жизни и вере, которая поддерживает и спасает…
Немирович-Данченко Василий Иванович — известный писатель, сын малоросса и армянки. Родился в 1848 г.; детство провел в походной обстановке в Дагестане и Грузии; учился в Александровском кадетском корпусе в Москве. В конце 1860-х и начале 1870-х годов жил на побережье Белого моря и Ледовитого океана, которое описал в ряде талантливых очерков, появившихся в «Отечественных Записках» и «Вестнике Европы» и вышедших затем отдельными изданиями («За Северным полярным кругом», «Беломоры и Соловки», «У океана», «Лапландия и лапландцы», «На просторе»)
Немирович-Данченко Василий Иванович — известный писатель, сын малоросса и армянки. Родился в 1848 г.; детство провел в походной обстановке в Дагестане и Грузии; учился в Александровском кадетском корпусе в Москве. В конце 1860-х и начале 1870-х годов жил на побережье Белого моря и Ледовитого океана, которое описал в ряде талантливых очерков, появившихся в «Отечественных Записках» и «Вестнике Европы» и вышедших затем отдельными изданиями («За Северным полярным кругом», «Беломоры и Соловки», «У океана», «Лапландия и лапландцы», «На просторе»)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Михаил Евграфович Салтыков (Н. Щедрин) известен сегодняшним читателям главным образом как автор нескольких хрестоматийных сказок, но это далеко не лучшее из того, что он написал. Писатель колоссального масштаба, наделенный «сумасшедше-юмористической фантазией», Салтыков обнажал суть явлений и показывал жизнь с неожиданной стороны. Не случайно для своих современников он стал «властителем дум», одним из тех, кому верили, чье слово будоражило умы, чей горький смех вызывал отклик и сочувствие. Опубликованные в этой книге тексты – эпистолярные фрагменты из «мушкетерских» посланий самого писателя, малоизвестные воспоминания современников о нем, прозаические и стихотворные отклики на его смерть – дают представление о Салтыкове не только как о гениальном художнике, общественно значимой личности, но и как о частном человеке.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
В. И. Немирович-Данченко родился в Тифлисе, в семье офицера; учился в Кадетском корпусе. Результатом его частых путешествий по России и зарубежным странам стали многочисленные художественно-этнографические очерки. Немирович-Данченко был военным корреспондентом на трех последних войнах Российской империи — на русско-турецкой войне 1877–1878 гг., на русско-японской войне и на первой мировой войне. Русской армии посвящено много его художественных и документальных произведений, но наибольшую популярность у читателя он приобрел как автор развлекательных исторических романов («Королева в лохмотьях» и т. п.)
В. И. Немирович-Данченко родился в Тифлисе, в семье офицера; учился в Кадетском корпусе. Результатом его частых путешествий по России и зарубежным странам стали многочисленные художественно-этнографические очерки. Немирович-Данченко был военным корреспондентом на трех последних войнах Российской империи — на русско-турецкой войне 1877–1878 гг., на русско-японской войне и на первой мировой войне. Русской армии посвящено много его художественных и документальных произведений, но наибольшую популярность у читателя он приобрел как автор развлекательных исторических романов («Королева в лохмотьях» и т. п.)
«На кладбищах» (1922) — так скорбно назвал свою новую рукопись воспоминаний, оказавшись в изгнании, патриарх русской литературы, популярный романист и талантливый корреспондент многих газет и журналов Василий Иванович Немирович-Данченко (1844/45 — 1936). В своей искренней книге-документе писатель соединил два века, представив их нам живыми портретами выдающихся сынов России. Среди них — полководец М. Д. Скобелев, с кем он дружил и совершат ратные походы, государственные деятели, министры М. Т. Лорис-Меликов и Д А Милютин, писатели Н.