Святой язычник - [6]
– Все, еду в Царьград.
Этого Острожко и добивался. Добрыне осталось лишь пожать плоды, и он незамедлительно обратился к Владимиру:
– Княже, тут один знатный грек хочет тебя видеть.
– Кто такой?
– Настас, пресвитер корсунский.
– Поп… – поморщился Великий князь.
– Не похож он на священника, – успокоил его Добрыня. – У него что-то важное.
– Тогда зови.
Добрыня подал условный знак, и на княжеское крыльцо поднялся высокий крупный муж. Он больше походил на воина и славянина, чем на священника и грека. Настас приветствовал Владимира легким поклоном и тут же перешел к делу:
– Великий князь, автократоры[2] Византии Василий и Константин передают тебе наилучшие пожелания и вот это послание.
С этими словами Настас извлек откуда-то из складок широкой монашеской одежды пергаментный свиток и вручил Владимиру. Тот слегка опешил. Такие приемы византийцы всегда обставляли длинными витиеватыми речами, продолжительными и нерушимыми церемониями, подношением богатых даров и т. д. и т. п. Настас поступил настолько необычно и просто, что юный князь растерялся. Он почти механически сломал печать, развернул послание и бегло его прочитал. Греческой грамоте его обучила одна из жен – Мария, которая была за Ярополком, но после гибели последнего досталась Владимиру по праву победителя и по славянскому обычаю. Письмо было длинным, но смысл выражался одной фразой: императоры просили у киевского князя военной помощи. Империю одно за другим сотрясали мощнейшие восстания. Новый мятеж подняли не рабы, не земледельцы и даже не наемники, а один из самых выдающихся полководцев Византии Варда Фока. Почти вся армия была на его стороне. Судьба императоров висела на волоске.
Пока Владимир читал, он успел собраться с мыслями и оценить всю выгоду, которую давало это послание. Казалось, сама судьба заботилась об исполнении его замыслов. Владимир моментально оценил все преимущества сложившейся ситуации. С одной стороны, у него гостила несокрушимая дружина Олафа. Великий князь до сих пор не рассчитался с ними за киевский стол. Помогли тогда и новгородцы, и киевская знать, но без варягов вряд ли бы удалось одолеть Ярополка. Предложив Олафу выгодную службу у императоров, которые не скупились, когда речь шла об их судьбе, Владимир тем самым и с варягами рассчитался бы с лихвой, и Византии оказал бы неоценимую услугу. Да и своя выгода обещает быть немалой. Удача сама шла в руки Великого князя. Он внимательно посмотрел на Добрыню. Тот едва заметно кивнул, давая понять, что он в курсе и одобряет военную помощь Царьграду.
Юный князь встал и поднял правую руку, требуя тишины, хотя и так все с нескрываемым интересом следили за происходящим.
– Византия просит у нас воинов для защиты от мятежников!
Толпа взорвалась диким ревом. Дружинники уже чуяли кровь и богатую добычу. Владимир снова поднял руку, и все смолкли, как по команде, ожидая его решения.
– Я дам шесть тысяч взамен на одного человека.
– Кого? – выдохнула толпа.
Как так? Разве есть такой смертный, которого можно менять на целое войско? Или Великий князь сошел с ума? Все, затаив дыхание, ждали, теряясь в догадках.
– Принцессу Анну!
Новый, еще более мощный взрыв потряс Киев. Теперь все поняли мудрость Владимира. Появление принцессы Анны в Киеве в качестве супруги Великого князя узаконивало равноправие между Русью и Византией. То, чего Святослав не смог добиться мечом в течение многих лет, Владимир достигал одним умным ходом.
– Посмотри, – обратился Великий князь к Настасу, – народ ликует. Мы хотим жить с Византией в мире, любви и дружбе.
Пресвитер прекрасно понял намек юного князя, принявшего мгновенное, положительное, а главное, принародное решение. Теперь от посланника Второго Рима сложившаяся обстановка требовала адекватного и однозначного ответа. Только тогда его поймут. Сейчас бессмысленно объяснять, что судьбой принцессы Анны могут распоряжаться только ее братья-императоры, что он, Настас, всего лишь пресвитер, что Владимир не христианин и т. д. и т. п. Уклончивый ответ поставит под сомнение оказание Русью немедленной военной помощи Византии. Судьба Константинополя решалась в Киеве. Однако превышение своих полномочий грозило Настасу смертной казнью. Византия содрогнется, когда узнает, что принцесса Анна отдана варвару, отец которого не так давно привел в трепет всю империю своими стремительными походами…
Настас размышлял недолго. Он поцеловал золотой крест, висевший у него на груди, троекратно перекрестился и громогласно провозгласил:
– Принцесса Анна будет твоей!
После этих слов все сказанное приобретало силу клятвы. Настас сжег все мосты к отступлению. Теперь оба должны были или выполнить свои обещания, или умереть.
Забава пятая. Розыгрыш
Добрыня радостно потирал руки:
– Ну вот, княже, не успели мы задумать, как все вышло по-нашему: и с варягами рассчитаемся, и Византия будет перед нами в неоплатном долгу, и, главное, принцесса будет твоя. Даже визит в Царьград не понадобился.
– Ну уж нет! – возразил Владимир. – Царьград я все равно навещу.
– Но зачем?
– После сегодняшнего представления я просто мечтаю увидеть Византию своими глазами.
О северных рубежах Империи говорят разное, но императорский сотник и его воины не боятся сказок. Им велено навести на Севере порядок, а заодно расширить имперские границы. Вот только местный барон отчего-то не спешит помогать, зато его красавица-жена, напротив, очень любезна. Жажда власти, интересы столицы и северных вождей, любовь и месть — всё свяжется в тугой узел, и никто не знает, на чьём горле он затянется.Метки: война, средневековье, вымышленная география, псевдоисторический сеттинг, драма.Примечания автора:Карта: https://vk.com/photo-165182648_456239382Можно читать как вторую часть «Лука для дочери маркграфа».
Москва, 1730 год. Иван по прозвищу Трисмегист, авантюрист и бывший арестант, привозит в старую столицу список с иконы черной богоматери. По легенде, икона умеет исполнять желания - по крайней мере, так прельстительно сулит Трисмегист троим своим высокопоставленным покровителям. Увы, не все знают, какой ценой исполняет желания черная богиня - польская ли Матка Бозка, или японская Черная Каннон, или же гаитянская Эрзули Дантор. Черная мама.
Похъёла — мифическая, расположенная за северным горизонтом, суровая страна в сказаниях угро-финских народов. Время действия повести — конец Ледникового периода. В результате таяния льдов открываются новые, пригодные для жизни, территории. Туда устремляются стада диких животных, а за ними и люди, для которых охота — главный способ добычи пищи. Племя Маакивак решает отправить трёх своих сыновей — трёх братьев — на разведку новых, пригодных для переселения, земель. Стараясь следовать за стадом мамонтов, которое, отпугивая хищников и всякую нечисть, является естественной защитой для людей, братья доходят почти до самого «края земли»…
Человек покорил водную стихию уже много тысячелетий назад. В легендах и сказаниях всех народов плавательные средства оставили свой «мокрый» след. Великий Гомер в «Илиаде» и «Одиссее» пишет о кораблях и мореплавателях. И это уже не речные лодки, а морские корабли! Древнегреческий герой Ясон отправляется за золотым руном на легендарном «Арго». В мрачном царстве Аида, на лодке обтянутой кожей, перевозит через ледяные воды Стикса души умерших старец Харон… В задачу этой увлекательной книги не входит изложение всей истории кораблестроения.
Слово «викинг» вероятнее всего произошло от древнескандинавского глагола «vikja», что означает «поворачивать», «покидать», «отклоняться». Таким образом, викинги – это люди, порвавшие с привычным жизненным укладом. Это изгои, покинувшие родину и отправившиеся в морской поход, чтобы добыть средства к существованию. История изгоев, покинувших родные фьорды, чтобы жечь, убивать, захватывать богатейшие города Европы полна жестокости, предательств, вероломных убийств, но есть в ней место и мрачному величию, отчаянному северному мужеству и любви.
Профессор истории Огаст Крей собрал и обобщил рассказы и свидетельства участников Первого крестового похода (1096–1099 гг.) от речи папы римского Урбана II на Клермонском соборе до взятия Иерусалима в единое увлекательное повествование. В книге представлены обширные фрагменты из «Деяний франков», «Иерусалимской истории» Фульхерия Шартрского, хроники Раймунда Ажильского, «Алексиады» Анны Комнин, посланий и писем времен похода. Все эти свидетельства, написанные служителями церкви, рыцарями-крестоносцами, владетельными князьями и герцогами, воссоздают дух эпохи и знакомят читателя с историей завоевания Иерусалима, обретения особо почитаемых реликвий, а также легендами и преданиями Святой земли.
Нежданно-негаданно пришлось сыну новгородского дворянина Истоме Яковлеву податься в бега, дабы спастись от гнева всесильной боярыни Марфы Борецкой, которая погубила всю его семью: родителей, двух меньших братьев и кроху-сестру. Судьба свела беглеца с артелью скоморохов, да не простых. Они оказались лазутчиками великого князя Московского Ивана III Васильевича, у которого с новгородским боярством были нелады. Юный Истома поклялся отмстить за убийство своей семьи боярыне Марфе Борецкой (которую за ее большую власть над Великим Новгородом прозвали Посадницей) и поэтому взялся под маской скомороха выведывать ее планы.
Мальчик-сирота, прозванный Соколом и воспитанный волхвом Чтибором, вырастает в бесстрашного и непобедимого, благодаря своим необычайным способностям, воина. Немало испытаний встретилось на пути Сокола-Рерика. Бесконечные столкновения русов с печенегами и другими воинственными племенами унесли жизни его близких и друзей, но не только горести выпадали на его долю. И, возможно, именно он стал основателем династии Рюриковичей, правившей Русью до конца XVI века: такова версия автора.
Один из легендарных князей, столпов русской государственности, письменности и Русской Правды, объединитель многих племен и народов в единое мощное княжество с названием Великая Русь – Олег Вещий. Роман «Руны Вещего Олега» является продолжением повествования о становлении Руси, начатого в романе «Рюрик. Полёт сокола». Если при сотворении Словенской Новгородчины у Рюрика и Олега основными противниками были скандинавы, то с приходом в Киев на первый план торгово-дипломатических, военных и прочих взаимоотношений выходит Византия.
Середина IX века. Северную Словению раздирают междоусобицы. Престарелый новгородский князь Гостомысл понимает, что для спасения Руси необходимо её объединение. Четыре сына Гостомысла погибли в войнах и от болезней. Остались три дочери. Волхвы и старейшины не хотят видеть наследником престола старшего княжеского внука Вадима, крещённого в латинскую веру, который к тому же водит дружбу с норманнами. Гостомысл видит вещий сон, по которому наследовать власть должен Рарог, внук средней дочери Умилы, вышедшей замуж за ободритского князя Годослава.