Святой вор - [2]

Как бы то ни было, известие о смерти Джеффри вызвало всеобщее удовлетворение. Новость быстро достигла ушей короля Стефана и, слава богу, избавила его от одного из наиболее опасных и непримиримых врагов и вместе с тем от необходимости сосредоточить значительные силы в одном месте. По мере того как разбойничьи шайки разбредались по Болотному краю, эта весть шла от одной деревни к другой, и люди стали потихоньку выходить на свои разоренные поля, дабы собрать хотя бы жалкие остатки погубленного урожая, начинали отстраивать сожженные дома и разыскивать своих близких и родственников. А кроме того, поскольку смерть была в этих местах делом обычным, следовало по-христиански похоронить убитых. Чтобы жизнь в этом краю вошла в мало-мальски нормальное русло, требовалось никак не меньше года, однако уже теперь в этом направлении делались первые робкие шаги.

Ближе к концу года весть о смерти Джеффри достигла аббата Уолтера, настоятеля Рамсейской обители. Он получил эту весть вместе с предсмертной волей графа, который возвращал ему монастырь. Аббат Уолтер возблагодарил бога и послал известие приору и субприору, а также всем разбросанным по стране братьям, которые, оставшись без средств к существованию и без крыши над головой, были вынуждены искать приюта где придется — кто у родственников, кто в других обителях бенедиктинского ордена. Те монахи, что жили поблизости, поспешили откликнуться на зов своего отца-настоятеля, но, вернувшись в обитель, застали там полное разорение. От монастырских зданий остались лишь голые стены, поля заросли, прежние монастырские владения были опустошены ворами и бродягами, все сокровища разграблены. Как говорится, даже стены там почернели от горя. Тем не менее аббат Уолтер и братия принялись восстанавливать обитель и церковь, а кроме того, послали известие о своем возвращении ко всем монахам и послушникам, которых годы изгнания увели далеко от этих мест. А поскольку рамсейские монахи принадлежали большому бенедиктинскому братству, они, дабы ускорить работу по новому строительству и возрождению своей обители, послали ко всем братьям просьбу о срочной помощи — деньгами, строительным материалом и рабочей силой.

В свой срок эта просьба достигла и ворот Шрусберийского аббатства святых Петра и Павла.

Глава первая

Посланцы прибыли как раз во время собрания капитула. Они отказались от пищи и отдыха, не стали умываться и счищать дорожную грязь с одежды, но сразу пожелали пройти к собравшимся и изложить суть своей миссии. Оно ведь как попросишь, так и подадут.

— Отец аббат, вы, наверное, слыхали нашу печальную повесть. Вот уже два месяца, как нам возвратили нашу обитель и владения. Аббат Уолтер вновь зовет вернуться к своему служению всех братьев, что были вынуждены уйти и искать приюта в других местах, когда разбойники и негодяи отобрали у нас все и выгнали силою оружия. Те из братьев, что остались жить неподалеку, вернулись в обитель по первому зову аббата. Мы застали там полное разорение. У нас во владении было много маноров, но их у нас отобрали и отдали на разграбление отъявленным злодеям, которые поддерживали де Мандевиля. И теперь мы не можем потребовать от них возмещения убытков, ибо нам не на что опереться, кроме как на закон, а закону, дабы восторжествовать, потребуются годы и годы. Все сожжено, разрушено и разграблено, а внутри…

Голос у говорившего был сильный и уверенный, но бесстрастный, однако когда речь зашла о возвращении в аббатство, в нем почувствовалась дрожь возмущения, и на мгновение голос сорвался.

— Я был там и видел, во что они превратили святую обитель. Мерзость! Отхожее место! Церковь осквернена, в монастыре грязная конюшня, вся резьба по дереву ободрана и сожжена в кострах, все, что мы не успели укрыть, разграблено. Свинцовые полосы с крыш сорваны, помещения оставлены на милость дождя и снега. Не осталось ни посуды, ни служебных книг, ни клочка пергамента. Стены разрушены, все голо и пусто. Однако мы намерены все восстановить и сделать еще краше прежнего, но мы не в состоянии осуществить это лишь своими силами. Более того, аббат Уолтер отдал почти все свое состояние, чтобы купить хлеб для жителей наших деревень, ибо убирать с полей было нечего. Да и кто станет возделывать поле, когда смерть гонится за тобой по пятам? Даже у самых бедных из бедных эти злодеи отбирали последнее жалкое имущество, а тех, у кого взять было нечего, просто убивали.

— Поверьте, нам хорошо известны все те несчастья, что обрушились на ваш край, — говорил в ответ аббат Радульфус. — С горечью в сердце мы узнали об этом и молились об окончании ваших бедствий. Теперь же, когда худшее уже позади, не найдется ни одной обители нашего ордена, которая отказалась бы оказать вам посильную помощь, дабы восстановить разрушенное. Просите же нас о любой помощи для Рамсейской обители. Ведь вы посланы как братья к братьям, а в нашем братстве беда одного становится общей бедой.

— Меня послали просить помощи у вашей обители и у всех людей в миру, кто способен оказать нам милость и помочь пожертвованием либо умелыми руками, если найдутся в Шрусбери опытные строители, которые не прочь поработать несколько недель вдали от дома либо помочь материалами, то есть всем, что будет способствовать нашему восстановлению. Каждый пенни и каждая молитва о Рамсейской обители будут приняты с благодарностью. С этой целью я прошу позволения прочесть проповедь в вашей церкви, а также, с позволения шерифа и священника, в городском храме Креста господня, дабы каждый христианин мог обратиться к своему сердцу и подать нам то, что оно подскажет.