Святой самозванец - [4]

— Ацтекский? — спросила она, указывая на чехол.

— Мексиканский, точнее, — снисходительно поправил он и протянул ей руку. — Привет, Корал.

— Привет, Луис, — ответила она и взяла его руку, отметив, что та холодная, как всегда. — Ты собирался кого-нибудь заколоть?

Он одарил ее медленной улыбкой, которая не могла бы никого заставить расслабиться.

— Это антикварная вещь, за которой я долго гонялся. Ее только что доставили.

— Вот как! Поздравляю. Пыталась позвонить, но номер, по которому связывалась с Тео, отключен. Надеялась, что у тебя остался мой браслет с бриллиантами, который сломался, когда я была здесь. Тео положил его в письменный стол и сказал, что отдаст в ремонт.

— Да, он здесь. Надо обсудить еще одно дело. Заходи. Я рад тебя видеть.

Андерс удивилась: какое дело он имеет в виду?

Какой-то мужчина ждал их у двери в библиотеку, слегка склонив голову. На нем была свободная белая сорочка и простые брюки. Луис кивнул ему, и он удалился, бесшумно шагая в туфлях, похожих на черные эспадрильи.

Луис вошел в библиотеку, принадлежавшую Теомунду Брауну, сел в кресло босса с высокой спинкой и, жестом пригласив женщину сесть на кожаный диван, закинул ногу в сапоге на крышку письменного стола из редкого американского ореха.

Корал знала, что делать, когда сомневаешься. Она изобразила ослепительную, соблазнительную улыбку.

— Ну, вижу, многое здесь изменилось.

— Я теперь больше не дворецкий.

— Это совершенно очевидно.

Она отвернулась, притворившись, что ее больше интересуют новые произведения искусства на стенах. Исчезли фотографии отца Теомунда на фоне африканской шахты Цумеб, самой богатой в мире. Вместо них висело нечто, показавшееся копией древнего календаря ацтеков. В одном углу на столбе возвышалось кожаное седло, затейливо вышитое и украшенное серебряными заклепками, с сиденьем, набитым овечьей шерстью. Оно достойно конкистадора и стоит тысячи долларов, не меньше. Что происходит?

— Можно узнать, кто же ты сейчас, если не дворецкий?

Вошел слуга в свободной рубашке, поклонился и поставил поднос на письменный стол перед Луисом.

— Грациас, — сказал Луис и снял сапоги со стола. Встал, налил бокал и подал его Корал. Когда она взяла, произнес:

— Я наследник Теомунда Брауна.

Она широко раскрыла глаза.

— Разве у Тео не было сестры?

— Он дал ей денег перед смертью. Теомунд никогда бы не оставил ей такую империю, как эта. Я буду добрым и назову ее недалекой женщиной.

Корал среагировала немедленно. Она склонила голову к плечу, расплылась в улыбке, заморгала и взмахнула ресницами, словно хотела сказать: «Ты такой замечательный, не передать словами». Но мысленно воскликнула: «Какого черта ты это сделал, Тео?» Она немедленно отправится в нотариальную контору округа Нью-Йорк и проверит подлинность этого завещания.

Ничем не выдавая своего отчаяния, Корал проворковала:

— О-о-о! Поздравляю. Ты именно тот человек, который нужен для этого.

Она метила в тщеславие Луиса, а не в его мужественность, в которой всегда сомневалась. Теперь она уже не была столь уверена в своей правоте.

Все эти годы, когда Корал приходила к клиентам Тео, Луис холодно рассматривал ее волосы и макияж, ногти, полуобнаженное тело. По приказу босса дворецкий иногда наблюдал через скрытые камеры и оценивал ее умение развлекать мужчин. Но ей ни разу не показалось, что его заинтересовала она сама или то, что он видел.

Странно, потому что даже сейчас, когда ей уже почти сорок лет, мужчины теряли дар речи в ее присутствии и из кожи вон лезли. Хорошие мужчины и плохие, богатые и бедные, молодые и старые, американцы и иностранцы. Вот почему Теомунд Браун платил ей четверть миллиона в год, плюс премиальные.

Теперь Браун мертв. Она была там, когда это случилось, видела, кто его убил, и не слишком сожалела. Андерс будет недоставать только его чеков.

— Полагаю, тебе любопытно узнать его завещание, — сказал Луис.

Женщина шевельнулась, ощутив беспокойство.

— Ну, милый, тебе, может, и было любопытно, но я уже знаю, что упомянута в нем.

Как только итальянская полиция позволила Корал покинуть страну, она позвонила поверенным Брауна. Ее заверили, что наследство сохранят до ее приезда — как оно есть. Эта фраза внушала тревогу.

Она привела яхту Брауна из Италии по неспешному маршруту вокруг Средиземного моря, как он и запланировал, наслаждаясь тремя последними великолепными неделями свободы за счет Тео. Потом вылетела домой из Гибралтара, предоставив экипажу яхты плыть через Атлантику в Лонг-Айленд-Саунд. Она уже договорилась о встрече с поверенными на более позднее время сегодня, чтобы выяснить, что означает «как оно есть».

Луис рассмеялся:

— Я тоже знал.

Когда Корал это обдумала, она поняла, почему. После предательства Сэма Браун все больше полагался на Луиса. Он был умен и до ужаса предан ему. Наверное, мог бы убить человека, если бы Тео приказал, но тот держал его подальше от грязной работы.

— Ради собственного блага, — продолжал Луис, — надеюсь, ты отложила за эти годы немного денег, если собираешься продолжать tu vida de princesita.

— Мою жизнь принцессы? Ты никогда раньше не говорил по-испански, почему же сейчас начал? И разве ты не знаешь, как я живу?