Святой Преподобный Сергей Радонежский. Жизнеописание - [20]

Жаль было пустыннолюбивому Сергию расставаться со своим уединением, притом он опасался, чтобы суровая пустынь не разочаровала его сподвижников, чтобы не пришлось им уйти отсюда с роптанием, подобно тем малодушным ученикам Христовым, которые говорили: жестоко слово сие, кто может его послушати? (Ии. 6, 60). И он сначала не соглашался принимать их, представляя им все трудности пустынного жития.

– Можете ли терпеть скудость этого места? – говорил Сергий. – Вас ждет здесь и голод, и жажда, и всякие недостатки.

– Все готовы мы понести, честный отче, – отвечали пришельцы, – все понесем при помощи Божией за твои святые молитвы, только об одном тебя просим: не удаляй нас от себя, не гони прочь от этого святого и достолюбезного места.

Тронулось доброе сердце подвижника, он видел их благое произволение и крепкую веру в помощь Божию и, памятуя слово Спасителя: грядущего ко Мне не изжену вон (Ин. 6, 37), решился принять их. Но опытом изведавший все трудности одиночества, он предупреждал их о пустынных скорбях и укреплял заранее к подвигу терпения. «Желал я, братие мои, – так говорил он, – один скончать в пустыни свою одинокую жизнь; но Господь сказал: идеже два или трие собрани во имя Мое, ту есмь посредь их (Мф. 18, 20), и Давид поет в псалмах: се что добро или что красно, но еже жити братии вкупе (Пс. 132, 1); посему и я, грешный, не хочу ижти против воли Господа, Которому угодно устроить здесь обитель. С радостью я принимаю вас: стройте каждый себе келлию, но да будет вам известно, что если вы пришли сюда действительно работать Господу и если хотите здесь со мною жить, то должны быть готовы терпеть всякую нужду и печаль, ибо сказано в Писании: аще приступаеши работати Господеви, уготови душу твою во искушение (Сир. 2, 1), с нуждею Царствие Божие восприемлется! Да не устрашит вас помысл, что места сии пустынны и скудны потребным для жизни: сами знаете, что многими скорбми подобает нам внити в Царствие Божие (Деян. 14, 22). Узок и прискорбен путь, вводящий в жизнь вечную, и много званых, а мало избранных и спасающихся! Но не бойся, малое стало Христово, которому Господь обетовал Царство Отца Своего: Господь не попустит нам искушений выше сил наших. Ныне печалью Господь посетит нас, а завтра печаль нашу в радость претворит, и никто этой радости не отнимет от нас! Дерзайте же, дерзайте, люди Божии, ибо Тот, Кто призвал вас на место сие, Он Сам победит и врагов наших, как Бог всесильный!»

И много других слов утешения слышали пришельцы от любвеобильного подвижника, и можно ли было не привязаться к нему всей душой? Можно ли было еще колебаться в сомнениях и страшиться подвигов пустынного жития? С таким наставником можно все понести, все вытерпеть. Тоска ли сдавит сердце твое, или уныние овладеет душой; враг ли навеет помыслы греховные, или страсти поднимут в сердце свои змеиные головы, не медли, иди скорее к любящему и горячо любимому наставнику, с детской простотой открой пред ним все сердце свое, поведай, что томит тебя, пожалуйся ему на себя самого, как дитя жалуется нежной матери на своего обидчика, и верь: он скажет тебе в утешение иногда только два-три слова, но зато какие это чудные, теплые, благодатные слова! Они прольют мир в душу твою, согреют ее такой любовью, какой только мать согревает грудное дитя, и все пройдет, как рукой снимет, и станет на душе так тихо, ясно и тепло…

И стали пришельцы строить себе хижины около уединенной келлии Сергиевой, и с детской любовью начали учиться у него пустынным подвигам. Не более двенадцати братий собралось вначале около Сергия, и это число долгое время оставалось неизменным: когда убывал один, приходил другой на его место, так что это некоторым подавало мысль, не по числу ли двунадесяти апостолов, или стольких же колен Израилевых, само собой уравнивается число учеников Сергиевых? Прежде всех пришел к преподобному некто Василий, быть может за свое строгое воздержание прозванный Сухим. Пришел он с верховьев реки Дубны, уже в преклонных летах, и, недолго прожив с преподобным, отошел ко Господу. Другой ученик и сподвижник Сергия был простолюдин, земледелец Иаков, который между братией назывался уменьшенным именем Якута, он служил братии вроде рассыльного. «Впрочем, – замечает преподобный Епифаний, – его посылали в мир только по крайней нужде, и потому не часто». Сохранились еще имена двух учеников, пришедших к преподобному в числе самых первых, это Онисим-диакон и Елисей, отец с сыном, земляки Сергиевы, из коих Онисим упоминается раньше в числе переселившихся с родителями преподобного из Ростова в Радонеж. К числу первых же учеников Сергиевых должно отнести преподобных: Сильвестра Обнорского, Мефодия Пешношского, Андроника и др.

Когда построено было 12 келлий, преподобный обнес их высоким деревянным тыном для безопасности от зверей и приставил вратарем Онисима, келлия которого была у самого входа в обитель. Густой лес окружал обитель со всех сторон, вековые деревья стояли над самыми келлиями, широко осеняя их и шумя своими вершинами. Даже около церкви везде видны были пни и колоды, между которыми и засевались различные огородные овощи для убогой трапезы отшельников. Вот какой смиренный вид имела Лавра Сергиева в первые годы своего существования!