Святой остров - [64]

– Он у меня недавно, всего второй месяц пошел, – сообщил Шагранов. – Но парень толковый.

Посчитав, что официальная церемония представления окончена, капитан-лейтенант расслабился, снял фуражку и вытер пот. Его примеру последовал и Мережко. Без фуражки он стал как-то сразу моложе и…

Бетси не поверила своим глазам – прямо перед ней стоял Дэмпси Мелоун. Собственной персоной! Не черно-белый, как на фотографии в журнале дядюшки Арчи, а «цветной» и объемный!..

Спазм перехватил горло. Рука против воли потянулась к глазам, чтобы стереть с них обманчивую пелену. Не помогло – «Дэмпси Мелоун» упорно не желал исчезать.

Неловкая пауза чересчур затянулась. Папа это почувствовала и поспешила представить военным своих коллег.

– Ага, – нахмурился Шагранов, услышав имя Элизабет, – так вы тоже иностранка?

– Да, из Великобритании.

– Что-то полюбили англичане наш остров, – скривился капитан-лейтенант. – Вот и сегодня прибывает целая команда спонсоров, чтобы передать в дар нашему посту вертолет, я, собственно, затем и пришел, Арина Панкратовна, чтобы пригласить вас на церемонию. Вы же у нас здесь как-никак «старожил». Сколько уже, по-моему, пять сезонов копаете?

– Где там пять, седьмой! – С достоинством уточнила Папа.

– Вот видите! Так как же? В два часа.

– Мы не против. А, Лизавета, ты как?

Бетси еле поняла, что Пастухова обращается к ней. Надо же, «Lizaveta»! Совсем обрусела за три дня.

Она поспешно кивнула, продолжая бесстыдно пожирать взором молчаливого лейтенанта.

…Один в один! Разве вот только глаза… У того, на портрете, они были грустные-прегрустные, очень усталые. А у этого, что напротив, веселые, с циничными чертиками…

Перехватив ее взгляд, Мягков угрюмо нахмурился.

– Ладно, Бетси, нам пора.

Девушка, недоумевая, посмотрела на гидроархеолога.

– Мы же собирались поплавать, опробовать снаряжение, – напомнил «Экшен Мэн».

Шагранов прислушался, а затем переглянулся с Мережко. На лицах обоих офицеров отразилась тревога.

– Вы что, собираетесь нырять с аквалангом? – поинтересовался Федор Степанович.

– Да, а что? – вскинулся Мягков.

– Ничего, ничего, – поспешно замахал руками командир заставы и вновь взглянул на своего помощника. – Вот что, Леша, ты бы составил молодым людям компанию. Как, третий гидрокостюм у вас найдется, на моего богатыря?

Александр было заупрямился, но тут решительно вмешалась мисс МакДугал, заявив, что гидрокостюмов хватит на всех желающих.

– Ну, тогда принимайте волонтера, – хлопнул по спине лейтенанта Шагранов. – Иди, Леша, и подстрахуй там, если что. А вы, милейшая Арина Панкратовна, как только освободитесь сегодня, загляните на пару минут в штаб утрясти формальности. Договорились?

Поднявшись на борт яхты, молодые люди и Элизабет прошли в кормовой отсек, взяли три комплекта для подводного плавания и стали переодеваться. Сначала парни помогли облачиться девушке, а потом стали разбираться с гидрокостюмами сами.

Мягков завел рассказ об истории гидроархеологических исследований у Змеиного. Начало их, как выяснилось, относится еще к XIX веку, когда первые охотники за сокровищами, прослышав о развалинах античного храма, принялись нырять в акватории острова в надежде на легкую и ценную добычу. Однако профессиональные работы начались лишь с конца шестидесятых годов. Большой вклад в науку внесла экспедиция 1968 года, возглавляемая Булатович, привлекшей к сотрудничеству николаевский клуб «Садко». Тогда ребята практически впервые обследовали подводную часть острова, в результате чего обнаружены остатки кораблекрушений и амфоры, мраморные детали храма Ахилла. С 1988 года на Змеином стали проводиться планомерные исследования, в том числе и морского дна. В частности, их клубу довелось обнаружить значительные скопления керамики античного периода, а также детали якорей…

Бетси практически не слушала занудливую лекцию Александра. Ее мысли были заняты иным. Прикусив губу, девушка разглядывала два великолепных образца натренированных мужских тел, невольно сравнивая их друг с другом. Крепкие, загорелые, с отлично прорисованным рельефом мышц, парни напоминали статуи античных мастеров…

Фигура Мягкова как будто вышла из-под резца Поликлета, любившего воплощать монументальные, внушительные формы. Мощные плечи пловца и бугристые, сильно выпуклые мышцы торса, рук и ног все вместе излучали величественное спокойствие, сдержанную мощь. «Авторство» Мережко можно было бы приписать Праксителю. Конечно, шириной плеч Алексей немного уступал гидроархсо-логу, да и ростом был чуть пониже. Но зато его тело было куда более одухотворено, что ли. В нем не ощущалось того грубого и всеподавляющего торжества плоти, которое возникало при взгляде на литую бронзу форм акванавта.

Девушка внезапно поняла, почему греческим женщинам не позволялось посещать состязания атлетов. Эллины-мужчины сами ценили физическое совершенство и отлично представляли степень воздействия, которое может оказать созерцание обилия ничем не прикрытой здоровой мужской плоти на некрепкую женскую психику. И все-таки какая несправедливость и прямо-таки сексуальный шовинизм! Сами оттягивались по полной программе, наслаждаясь в палестрах и гимнасиях красотой и гармонией мужских тел, а дома и на дружеских пирушках отдавая жар и пыл нежным и прекрасным телам подруг. А бедным женщинам было позволено любоваться только собственным мужем да еще холодно-величественными изваяниями нереально красивых олимпийцев. Странно, что только Лисистрата взбунтовалась против мужского всевластья. Или Аристофан зафиксировал только одну слабую, но удачную попытку борьбы греческих женщин за свои права? А на самом деле их было гораздо больше. Но все те же мужчины-историки по тайному уговору не написали об этом в своих высокоученых и правдивых трудах…