Святой остров - [50]

Лодка тихо ткнулась в черный каменистый берег.

Воин встал, протянув Харону две серебряные монеты. Старик кивнул, указывая, чтобы Паламед забрался в лодку. Паламед подчинился, и лодочник, орудуя длинным шестом, направил свое суденышко в туман.

Воин не ощущал страха. Он с детства знал, как должно выглядеть царство Аида, и потому, наконец попав сюда, абсолютно ничего не боялся. Происходящее с ним казалось ему неким сном, странно граничащем с явью, словно он одновременно был и под землей, и снаружи, лежа без чувств в траве на Белом острове.

Лодка Харона достигла противоположного берега, откуда, по легендам, не было возврата, и Паламед сошел на выжженную землю.

Всюду царил сизый клубящийся туман. Воин замер в нерешительности на противоположном берегу Ахерона.

– Что же ты стоишь? – спросил знакомый гулкий голос, и из тумана возникла фигура Танатоса. – Или ты чего-то ждешь? Идем, каждый сошедший сюда оставляет все надежды за пределами вод Ахерона.

Поминутно оглядываясь в сизый туман за спиной, Паламед двинулся следом за своим страшным проводником. Вопреки ожиданиям, воин не услышал здесь ни стонов умерших, ни шепота полупрозрачных душ. Он надеялся встретить здесь своих погибших друзей, но видел только сизый клубящийся туман.

Танатос привел его в просторный зал, украшенный потускневшим серебром и темным золотом. По стенам зала было развешено разнообразное оружие. Многие предметы, висящие на стенах, Паламед видел впервые.

Его подвели к золотому трону, расположенному в центре зала.

На троне восседал сам старший брат Зевса Аид Подземный. По правую сторону от владыки расположилась его жена, прекрасная Персефона.

Воин был спокоен – он ожидал увидеть нечто подобное.

– У тебя храбрая, мужественная душа, – негромко произнес Аид. – Вижу, что ты даже здесь не теряешь самообладания.

Склонив голову, Паламед промолчал: если это всего лишь сон, то ему нет смысла вступать с кем-либо в беседу, тем более что ответа, похоже, Аиду и не требовалось.

– Что ж, с легким сердцем отпущу я тебя обратно, – громко продолжил Владыка. – Надеюсь, ты найдешь себе более достойную смерть…

И, повернувшись, Аид тихо добавил куда-то во тьму:

– Ну так что, это тот доблестный воин, который тебе был нужен?

Из темноты вышел златовласый юноша, встреченный Паламедом у костра на Белом острове.

– Да, это он!

Аид кивнул:

– Пускай идет с миром. Слишком короток век смертных. Не успею я поднести к губам чашу вина, как снова он вернется в мое царство. Проведи его наверх, Танатос.

Склонив перед владыкой подземного царства голову, бог смерти вывел воина из зала. Снова сомкнулся вокруг серый туман, и снова впереди маячили черные, веющие холодом крылья Танатоса…

Паламед открыл глаза.

Вверху, у самого неба, покачивались на ветру зеленые кроны деревьев. Ярко светило утреннее солнце. Гелиос снова объезжал на огненной колеснице свои несметные владения. Значит, он выиграл у смерти еще один день.

…Неужели это был всего лишь сон? Царство Аида, суровый Харон, мрачный Танатос в развевающемся за спиной черном плаще. Неужели все это ему приснилось?

Бросив взгляд на землю, Паламед вздрогнул, увидев пепел от недавно горевшего костра. Выходит, златовласый незнакомец ему не привиделся? Но ведь он тоже был в царстве Аида, прося владыку подземного мира отпустить Паламеда в мир живых.

Мысли лихорадочно путались. Сорвав на боку грязную повязку, Паламед посмотрел на рану…

Раны не было.

Дрожащими пальцами воин ощупал каждый сантиметр своей кожи – раны не было, ни рубца, ни даже маленькой царапины, кожа была абсолютно здоровой.

Вскочив на ноги, Паламед стал осматривать остальные части своего тела: руки, грудь, плечи – все его боевые шрамы исчезли, словно раньше они ему просто привиделись.

Но ведь этого НЕ МОГЛО БЫТЬ!

Судорожно вдохнув прохладный утренний воздух, Паламед увидел в нескольких шагах от костра мраморные колонны храма и увитые плющом белые ступени. Он не мог понять, как он раньше их не заметил, ведь костер горел совсем рядом.

Быстро взбежав по ступенькам, Паламед вошел в храм, направившись к алтарю, у которого ярко горел жертвенный огонь. Над алтарем возвышалась прекрасная мраморная статуя атлетически сложенного мужчины. От блеска золота и драгоценных камней резало глаза.

Паламед приблизился к окруженному великолепными дарами алтарю. Медленно, словно опасаясь, что храм сейчас растает в струящемся сизом тумане царства Аида, он поднял голову, вглядываясь в лицо прекрасной статуи. Эти черты лица ни с кем нельзя было спутать. Чуть наклонив мраморный лик, на Паламеда взирал златокудрый юноша, встреченный им ночью у костра.

Владыка Понта и Белого острова – Ахилл, сын Пелея…

…Так рассказывают. А правда ли это, ложь, кто знает?

Глава седьмая НА ПОРОГЕ

Гору пришлось нелегко. Еще толком не отошедший после перелета и неизбежного шока, которым его окатил одесский аэропорт вкупе с такси и уличной толчеей, он попал под арктически холодный душ взгляда Бетси.

– Ну и чего же вам не сиделось у себя в Лондоне? – первым делом поинтересовалась она, даже не ответив на приветствие.

– Ветер Странствий, вероятно, – нашелся молодой Енски. Бетси гордо вскинула брови и прошла по трапу на яхту, а Гор с Мягковым перекинулись понимающими взглядами.