Святой нимб и терновый венец - [17]

Беднягу Антона на мобильном металлическом столе вывезли из подвального помещения. В коридоре профессорам и Эльке встретилось несколько человек, которые с большим любопытством уставились на мумию.

– Я говорил с медиками из университетской клиники в Эппендорфе, и они разрешили использовать в исследовательских целях компьютерный томограф, – сказал профессор Кеплерс. – Но для этого Антону придется совершить поездку по Гамбургу!

Торфяную мумию погрузили в фургон, Элька, воспользовавшись передышкой, снова позвонила Габи, но девушка упорно не брала трубку. Тогда комиссарше пришло в голову, что Тоби мог намеренно дать ей неправильный номер.

– Элька, ты же поедешь с нами? – спросил Ульрих.

Комиссарше, которая вообще-то хотела забыть о мумии и заняться устройством личной жизни, не оставалось ничего другого, как ответить согласием.

Уже стемнело, когда они прибыли к клинике. Выгружая мумию, профессор Клостермайер усмехнулся и пошутил:

– Только бы никто не подумал, что мы пытаемся избавиться от жертвы!

Делегацию с мумией встретил старинный приятель Кеплерса, который предоставил в их распоряжение компьютерный томограф. Оба профессора принялись увлеченно обсуждать что-то, Элька задумалась горестно над тем, что ей суждено до конца жизни возиться с мертвецами. У ее братьев и сестер, кузенов и кузин имелись семьи, а у нее – только мурлыкающая Ангела Меркель. Элька с отчаянием подумала, что налицо кризис среднего возраста. Она достигла всего, о чем мечтала, но вряд ли ей светит дальнейшее повышение по службе – начальство ее ценило, но не любило. Да и вообще у женщины нет особенных шансов занять руководящую должность в аппарате.

Комиссарша Шрепп знала: самое надежное лекарство от хандры для нее – расследование очередного дела. Или... Ах, если бы только Габи сняла трубку!

Ее мысли прервал вопль профессора Кеплерса:

– Не верю своим глазам! Господи, вот это да!

– Что случилось, Ульрих? – спросила Элька у воздевшего к небу кулачки коллеги.

Профессор Кеплерс бросился обнимать комиссаршу. Позволив ему себя облобызать, Элька услышала:

– Без тебя, моя дорогая, мы бы прошли мимо такой сенсации!

Улыбающийся профессор Клостермайер добавил:

– Госпожа комиссар, взгляните на монитор!

Элька так и сделала. И увидела трехмерное изображение Антона. Ну и что?

Ученый увеличил силуэт правой ноги мумии и спросил:

– Вы ведь тоже видите это?

– Что я должна видеть? – удивилась Элька.

Подскочивший к ней Ульрих Кеплерс простонал:

– Да вот же! Как же мы не заметили!

– Вполне естественно, – ответствовал Клостермайер, – во-первых, мумия лежит на правом боку, во-вторых, предмет скрыт одеждой.

Элька долго пялилась в монитор и наконец сообразила:

– Ага, теперь понимаю, что вы имеете в виду. У нашей мумии на ноге имеется какая-то опухоль. Или, вернее, нарост.

– Не опухоль или нарост, а некий привязанный к телу предмет! – поправил ее, волнуясь, профессор Кеплерс. – Сейчас мы узнаем, что это такое...

Мумию извлекли из томографа и осторожно перевернули. После различных ухищрений только через сорок минут в руках профессора Кеплерса оказалось нечто, напоминавшее жезл.

– Это же чистое золото! – воскликнула Элька.

– Не сомневаюсь в этом, – ответил горделиво Кеплерс и потряс находку.

– Осторожнее! – предупредил его Клостермайер и взял золотую трубку в руки.

Затем и Элька рассмотрела ее. Она была покрыта письменами, но не латинскими буквами, а совершенно иными. Изучив надписи, профессор Клостермайер заявил:

– Очень похоже на древнеаравийский язык. Причем уверен, что этот предмет намного старше, чем сама мумия. Подобные драгоценные чехлы из металла использовали в Древнем Риме для хранения рукописей.

Ульрих Кеплерс, услышав его слова, подскочил и прошептал:

– Но как у Антона оказался золотой тубус?

– Если мы узнаем, что в нем находится, то, вероятно, сумеем найти ответ на ваш вопрос, – сказал Клостермайер. – Знаете, какая у меня мелькнула мысль? Наш Антон находился в здешних краях с особой миссией, и она заключалась в том, что он должен был доставить некое послание.

– Очень может быть, – кивнул Ульрих Кеплерс. – Причем оно имело большую ценность, иначе для чего послание поместили в старинный золотой чехол... Антон был гонцом, как же я сам не догадался! Времена тогда были неспокойные, убивали не только ради золотого тубуса – из-за пары медяков. Поэтому Антон и спрятал чехол под одеждой, прикрепив при помощи кожаных ремней к ноге.

– Вы обратили внимание, профессор, что Антон был одет намеренно неброско? – продолжил размышления Клостермайер. – А ведь у него в кошельке имелось небольшое состояние, золотой же чехол вообще цены не имеет! Я прямо-таки горю от нетерпения... интересно, что скрывается в золотом тубусе?

Элька внезапно выпалила:

– Тогда все становится понятным!

– Что именно? – обернулись к ней оба ученых, которые, кажется, уже и забыли о присутствии комиссарши.

Шрепп пояснила:

– Антон стал жертвой бандитов, которые, прознав о его ценном грузе, попытались его ограбить. Они напали на него где-нибудь на безлюдной тропе, пытались удушить, но Антон оказался проворнее и бежал от них. Спасая собственную жизнь, он угодил в болото. Ранения, нанесенные ему нападавшими, были весьма серьезными, хотя и напрямую для жизни не опасными. Однако, попав в трясину, он не сумел уже оттуда выбраться.