Святой Михал - [60]

Вилему и его единомышленникам приходилось туго — все у них шло вкривь и вкось. Даже среди сторонников находились такие, которые в душе осуждали бессмысленную, по их мнению, попытку основать кооператив, но вступили в него, опасаясь каких-либо санкций. Настроение падало, и кооператив едва держался на ногах.

Однажды под вечер Эда пас — тогда совсем еще небольшое — кооперативное стадо в Кругах. На этом пастбище с давних пор был загон с навесом для скота. Навес был уже старый, прогнивший, стропила местами обрушились, и в дождь скотина все равно мокла под ним.

Эда и Вилем сидели у костра и поджаривали на огне кусочки сала, когда около них вдруг остановилась машина секретаря райкома. Секретарь решил сократить путь, и машина свернула с шоссе на узкий проселок, который пересекал пастбище. В сухую погоду так быстрее можно было попасть в Горную Рыбницу.

Они разговорились. Нежданный гость оглядел коров, укрывшихся под навесом. Неухоженные, грязные, они лежали в навозной жиже. Секретарь возмутился. Так вести хозяйство! Это же просто издевательство!

— Да разве ваши коровы будут давать молоко? Ведь это же самый настоящий свинарник! Неужели нельзя навести порядок, построить новый навес?

Эда, который с детства был не в ладах с чистотой, виновато молчал.

— Работы невпроворот, — объяснил Вилем устало. — А работников — раз-два и обчелся. В селе нас не больно-то жалуют.

— Знаю, — вздохнув, сказал секретарь. — И все же надо решительно взяться за дело. Постройте новый навес, а корма у вас достаточно. — Он обвел взглядом пастбище. — Да и лес под боком.

Вилем пригласил его к костру. Предложил отведать поджаренного на прутиках сала. Секретарь сперва отказывался, но потом все же присел на камень, который принес ему Эда. Дальнейший разговор проходил уже в более спокойных тонах. Воздух так и благоухал ароматом трав и цветов.

— К такому сальцу хорошо бы стаканчик вина, — сказал Вилем.

— Что ж, можно сбегать, — предложил Эда, многозначительно посмотрев на запыленную «волгу».

Секретарь отправил в Поречье шофера. Эда съездил с ним. Этот вечер у костра доставил всем большое удовольствие.

Дней через десять Эда спозаранок пригнал коров на пастбище — ночь скот провел в хлеву — и остановился как вкопанный.

Что это — сон? Ему даже почудилось, что он слышит колокольный перезвон. Он зажмурил глаза и снова открыл их. В Кругах сияли на солнце новым тесом загон-навес, ограда и даже просторная сторожка. И все это — из свежего леса, ослепительно чистое — казалось просто нереальным.

Эда подошел поближе, ощупал все своими руками. В сторожке были даже нары, столик и место для бидонов… Он ничего не мог понять. Еще вчера на пастбище было все как обычно. Сегодня же на месте старого навеса осталось только огромное черное пятно — от навозной жижи. От прогнивших, сломанных кольев не было и следа.

Он бросил стадо и помчался за Вилемом. Эда нашел его в амбаре и, задыхаясь, стал рассказывать о чуде. Вилем сперва подумал, что тот спятил, потом решил: Эде что-то померещилось спьяну. Уж ему-то, Вилему, первому было бы известно, если бы что случилось. Да и на такое дело, как постройка нового навеса, даже времени не хватило бы. Но все же он вместе с Эдой отправился на пастбище.

Всю дорогу Вилем клял на чем свет стоит и себя, и Эду за пустую трату времени. А когда пришел на пастбище, остолбенел. Потом ущипнул себя; не снится ли ему? Огляделся вокруг: не заблудились ли они. Нет как будто.

Оба стояли как вкопанные и молчали. Мимо как раз проходил лесник Мигалко, предшественник Смолака.

— Ну, каково? — спросил он и загадочно улыбнулся.

Лесник-то знал, в чем дело. Ночью, когда он возвращался из леса, его пес что-то почуял, начал лаять и привел его к пастбищу. Еще издали он услышал громкий стук и заметил какое-то странное оживление. Мигалко, подойдя ближе, увидел в свете луны две машины, груженные лесом, и человек пятнадцать рабочих. Они ломали старую ограду загона и тут же ставили новую. Собирали и сбивали заранее приготовленные стропила, балки для навеса.

— Что вы тут делаете? — спросил Мигалко.

К нему подошел секретарь райкома. Он был явно недоволен, что лесник застал их за этой работой. Они немного потолковали. А затем Мигалко ушел. Потому-то и улыбался он сейчас. Улыбка его сбила Вилема с толку. Он понял ее по-своему. Мочаранское лесничество, которому принадлежала лесная зона Поречья, взяло над их кооперативом шефство — ни в Мочаранах, ни в Горной Рыбнице кооперативов тогда еще не было. Лесничество должно было помогать пореченским кооператорам, но пока ничего не делало. Вот Вилем и подумал, что у шефов заговорила совесть и они решили удивить поречан.

— Так это вы построили? — спросил он.

— Хорош подарок, а? — сказал лесник. Он уклонился от прямого ответа и вновь улыбнулся.

Эда предложил ему сигарету. Вилем, полный благодарности и внезапно пробудившихся надежд, добавил:

— За мной бутылочка, друг. Приходи. Вечером разопьем в «Венке».

Слух о чуде в Кругах быстро разнесся по селу, и многие, не поверив, побежали туда поглядеть.

Произошло это утром, часов около семи. Вилем решил не терять времени даром. В одиннадцать часов он — как был в рабочем костюме, с приставшими отрубями — появился в кабинете секретаря районного комитета.