Святой Ириней Лионский. Его жизнь и литературная деятельность - [127]

Климент Александрийский, относившийся вообще с уважением к Татиану, упоминает и опровергает, однако, его сочинение «Περιтτου κατά τον σωτηρα καταρτισμού», в котором Татиан, по его словам, отвергал брак.[1571] А это как раз утверждает о нем и Ириней.[1572]

Точно также некто Родон говорит в сочинении «Против Маркиона», что «Татиан трудился над книгою вопросов (проблем — προβλημάτων βιβλίον), в которой он обещал изложить темные и сокровенные места Божественных Писаний», и объявляет, что сам он (Родон) в собственном сочинении представит разбор тех его «вопросов» («αύτός ό 'Ρόδων έν ΐδίφ συγγράμματι τάς των έκείνου προβλημάτων έπιλύσεις έκθήσεσθαι επαγγέλλεται»).[1573]

Родон был церковным полемистом против гностиков.[1574] Да и настоящая выдержка взята также из его антигностического труда против Маркиона. В виду этого можно думать, что обещанные им SKiAwosiq «Книги проблем» Татиана представляют из себя не просто разбор, а опровержение ее. Весьма вероятно, что он считал Татиана гностиком и находил еретические мысли именно в указанном его сочинении.

Может быть, эти два творения и были у Иринея под руками, когда он писал о Татиане.[1575] В настоящее время, однако, оба они утеряны. Поэтому говорить детальнее о сообщении св. отца не приходится.

В главах 29—31 Ириней излагает учение варвелиотов, офитов и каинитов. Все они объединены им в одну группу. Это видно уже по начальным словам главы 29: «Кроме этих (выше указанных гностиков — маркионитов и др.) от вышеупомянутых симониан произошло еще множество гностиков, появившихся как грибы из земли. Я изложу их главнейшие мнения»[1576] (а далее как раз следует передача учения этих еретиков).

О том же говорит § 3 главы 31, являющейся заключением к данному отделу, а вместе с тем и ко всей книге: «Необходимо было ясно доказать, что последователи Валентина, как видно из самих мнений и правил их, происходят от таких-то матерей, отцов и дедов (выведенные в главах 29-31 еретики были, по мысли Иринея, родственны и являлись предшественниками современных ему валентиниан. — С. Ф.) и обнаружить их учение».[1577]

Способ изложения здесь аналогичен тому, каким представлены системы Птолемея и Марка. Некоторые пункты учения гностиков приводятся Иринеем буквально. Например, 30,6 со слов: «вследствие сего... Иалдабаот сказал...»[1578] и далее. Большая же часть изложена св. отцом своими словами с обычными вставными выражениями: «говорят», «учат», «хотят доказать»[1579] и т. п.

Очевидно, что аналогичным передаче учения Птолемея и Марка был и источник, на основании которого Ириней излагал настоящие системы, т. е. таким являлись, по всей вероятности, собственные сочинения еретиков.

В отношении к одним из них — каинитам — св. отец прямо подтверждает это: «Я также собрал их сочинения (Jam autem et collegi eorum conscriptiones)».[1580] Можно думать, что y него под руками были книги и других представителей настоящей группы гностиков.

О личном знакомстве с последователями этих учений св. Ириней ничего не говорит; по-видимому, его и не было.

Однако это не дает права заподозривать самостоятельность св. отца и предполагать зависимость его книги в данном отделе от каких-либо церковных писателей, раннейших его. Для этого нет никаких оснований. Наоборот, судя по приведенным выше выдержкам из разбираемых глав, а также и по манере изложения, аналогичной той, какая вообще практикуется им, можно с большой вероятностью утверждать, что св. Ириней и здесь не менее самостоятелен и независим, чем когда излагает учение современных ему валентиниан.[1581]

Но о пределах его самостоятельности и Степени пользования сочинениями еретиков и в данном случае говорить и решать подробно нельзя, так как из книг еретиков этой группы до настоящего времени также ни одна не сохранилась, насколько известно.

Пропущенные нами главы 11-12 и 22-27 в последнее время привлекли к себе исключительное внимание исследователей источников гностицизма и более всего подверглись разработке. Указанные в начале этого отдела авторы именно их признали зависящими от «Синтагмы» Иустина. В 1865 г. Р. Липсий выпустил в свет свой труд «Zur Quellenkritik des Epiphanios», где впервые высказал гипотезу о заимствовании глав 22-27 книги I «Против ересей» из названного труда Иустина.[1582]

Основаниями являются у него следующие соображения. 1) Весь отдел, начиная с 22,2 и кончая 27,4, занимает исключительное, особенное положение в содержании I книга. У него есть свое введение (22, 2) и свое заключение (27, 4).[1583] 2) Язык, образ выражений и вообще стиль отличны здесь как от первых 21 (исключая отчасти 11 и 12), так и последних 28-31 глав.[1584] 3) Содержание также не подходит к первоначальной дели написания всего труда Иринея. Св. отец имел в виду изложить и опровергнуть учение валентиниан, а в этом отделе предлагаются системы Симона, Менандра, Василида и других еретиков, не принадлежавших к названной школе.[1585]

Все это приводит Липсия к мысли, что главы с 22, 2 по 27, 4 не представляют из себя самостоятельной работы св. отца, а заимствованы откуда-то извне.[1586] Но откуда же именно?