Святой и грешница - [86]

После разговора с Элизабет мадам ушла без объяснений, поэтому девушки сидели на весеннем солнышке.

— Что ты теперь хочешь делать? — спросила Эстер свойственным ей нежным голосом.

— Хочет? Никто не спрашивает ее, что она хочет. Мы должны подумать, что она сейчас может сделать, — сказала Грет. — Выбор у нее небольшой. У тебя есть идеи? — Она вопросительно посмотрела на Элизабет.

— Мадам говорит, я должна уехать как можно дальше из Вюрцбурга.

— Что? — Девушки были шокированы.

— Но она тебе не предложила самостоятельно отправиться в путь? — осторожно спросила Жанель. — Я бы тебе не советовала и никому не пожелаю — даже нашей очаровательной Марте — пережить то, что пришлось испытать мне.

— Оставайся с нами, — предложила молчавшая до сих пор Анна. — Я не думаю, что где-нибудь в другом месте будет лучше, а здесь ты хотя бы с нами.

Элизабет горько улыбнулась.

— О, мадам не сказала, что я могу уйти. Она сказала, что я должна уйти! Она разрешила мне переночевать еще одну ночь, затем я должна собрать вещи и исчезнуть. Эльза хочет, чтобы я навсегда покинула Вюрцбург!

Девушки ошеломленно молчали. Наконец Грет сказала:

— Что все это значит? Что произошло между тобой и мадам?

— Ничего, что объяснило бы такое поведение, — пожала плечами Элизабет.

— Ты, должно быть, сделала что-то ужасное, — настаивала Марта. — Может, снова обокрала мадам или этого таинственного каноника, к которому вчера ходила!

— Ерунда! — воскликнула Жанель. — Лиза бы такого не сделала!

— Если бы это было так, мадам скорее передала бы ее палачу или старосте, а не отправила из города, — сказала Грет.

Девушки вопросительно посмотрели на Элизабет, но она ничего не могла объяснить. Для нее самой это была загадка. В этот день девушки были подавлены. С наступлением вечера Элизабет собрала свои небогатые пожитки. На ней было простое платье, которое она носила по воскресеньям или в городе. Яркую одежду, радовавшую мужчин, она оставила на кровати. Завязав волосы в узел, Элизабет надела льняной чепчик.

— Ты собираешься идти прямо сейчас? — с ужасом спросила Жанель.

Элизабет кивнула.

— Да, завтра мне будет не легче прощаться с тобой. Так почему я должна сегодня развлекать мужчин в угоду мадам?

— Ах, Лиза, я буду скучать! — бросилась к ней Жанель. — Дни и ночи станут серыми и пустыми. — Элизабет нежно вытерла платком слезы на ее щеках и провела указательным пальцем по заживающему порезу.

— Береги себя и говори нет, если чувствуешь опасность. Лучше рассердить мадам и получить несколько ударов, чем опять подвергнуться смертельной опасности. Доверяй своей интуиции! У тебя большой опыт общения с мужчинами, ты можешь оценивать их.

Жанель кивнула, не переставая плакать. Затем Элизабет попрощалась с остальными. Эстер тоже плакала и снова и снова прижимала ее к себе.

Грет похлопала Элизабет по спине.

— Ты справишься! Ты сильная девушка, и тебе здесь не место. Я чувствую это, у Господа еще большие планы в отношении тебя!

— Спасибо, Грет. Присматривай за остальными. Они иной раз как дети, и у них нет твоего ясного разума и смелости.

Они улыбнулись друг другу. Элизабет вышла из борделя и пошла к церкви Святой Гертруды не оборачиваясь.

Глава 21

Два часа Элизабет бесцельно бродила по городу, не имея ни малейшего понятия, что ей делать и где провести ближайшую ночь. Хотя днем припекало весеннее солнце, ночи были достаточно холодные. Кроме накидки, второй рубашки и сменных чулок у нее ничего не было. У нее не было даже одеяла, чтобы закутаться. Она достала монеты, которые ей дала мадам, и пересчитала пфенниги. Долго она так не протянет.

— Ты глупая гусыня, — ругала она саму себя. Как можно было уйти такой неподготовленной? Что такого произошло бы, если бы она обслужила еще одного мужчину и за это поела с девушками и провела еще одну ночь в тепле?

— Завтра ты все равно оказалась бы на этом же месте, — сказала она себе. Но, по крайней мере, ее желудок не урчал бы от голода. Может, ей следовало купить хлеб? Элизабет посмотрела на монеты в своей руке. Нет, кто знает, может, они ей еще понадобятся для чего-то более важного? Элизабет спрятала их обратно в узел. Наверное, настало время получить долги!

Элизабет пошла по переулкам, пока не очутилась перед дубовой дверью. Разумеется, она оказалась закрыта, потому что было темно. Элизабет постучала и сразу услышала шаги: это был звук не тяжелых мужских сапог и не быстрая легкая походка девушки. Элизабет теряла мужество. Еще прежде чем задвижку отодвинули, Элизабет уже знала, кого увидит.

— Добрый вечер, Маргарет. — Ее лицо было еще более сморщенным, чем Элизабет себе представляла.

— Маргрет, — поправила она. — Хотя я не понимаю, зачем тебе знать, как меня зовут. Что ты хочешь? Тебе нечего здесь делать!

— Советник Майнталер дома? — Элизабет не спрашивала, можно ли с ним поговорить, потому что служанка ответила бы отказом.

— Его нет, — грубо ответила она и попыталась закрыть дверь, но Элизабет придержала ее плечом.

— Пожалуйста, мне нужно с ним поговорить. Где он? Когда он вернется?

— Тебя это не касается, — ответила служанка.

«Вы самые ужасные, — подумала Элизабет. — Простые женщины, зарабатывающие тяжелым трудом свою скудную зарплату, которых может выбить из колеи малейшее дуновение судьбы. Нас разделяет не так уж много! Возможно, именно поэтому они так ненавидят тех, кто пал».