Святой и грешница - [107]

— Я не хочу есть, но все же пойду, чтобы поужинать вместе с отцом.

«Кто знает, сколько мне еще посчастливится наслаждаться этим», — добавила она про себя.

Жанель помогла ей переодеться и в конце положила ей на плечи шелковый платок.

— Тебе еще что-нибудь нужно, прежде чем ты ляжешь спать?

— Нет, почему ты спрашиваешь? У тебя, случайно, не намечается свидание? — пошутила Элизабет.

Жанель отрицательно покачала головой.

— Нет уж, спасибо, на мужчин я еще не скоро посмотрю. Грет ждет внизу во дворе. Ей разрешили выйти из кухни до того, как надо будет мыть посуду после трапезы. Так что, если ты не против, я бы хотела с ней встретиться.

— Ну, разумеется, иди, — сказала Элизабет с улыбкой на лице, но затем вздохнула. — Я бы тоже лучше пошла с вами погулять, чем проводить еще один вечер в компании Герадины и рыцарей фон Кере и фон Зекендорф.

В коридоре Жанель пошла направо, а Элизабет за ней, хотя прямой путь в большой зал лежал в другом направлении.

— Поздороваюсь с Грет, ведь я ее уже два дня не видела. Я ничего не пропущу в большом зале, отец все равно приходит позже.

Девушки пошли через мост к юго-восточной башне и спустились по винтовой лестнице возле хорошо укрепленного хранилища, в котором епископ прятал свои сокровища, и мимо архива. Жанель уже спустилась по лестнице, как Элизабет вдруг остановилась.

Жанель обернулась.

— Что случилось?

Элизабет приложила палец к губам.

— Ничего, иди. Я сейчас приду.

Будто прикованная, она смотрела сквозь полуоткрытую дверь в коридор, ведущий к покоям рыцарей. Как и лестница, он был слабо освещен. Один из факелов в железных держателях на стене почти погас. Элизабет почувствовала, что ей тяжело дышать. Сердце билось все быстрее. Неведомая сила заставила ее открыть дверь и пройти по коридору. Она узнала рыцаря, стоявшего перед закрытой дверью, по его короткому камзолу. Он поднял кулак и постучал в показавшемся Элизабет до боли знакомым ритме. Дверь открылась, и он проскользнул внутрь, не заметив девушку в другом конце коридора.

На негнущихся ногах Элизабет приблизилась к двери, из-под которой пробивалась золотая полоска света. Она двигалась так, будто шла вброд по воде, каждый шаг давался ей все труднее, но она должна была пройти этот путь, снова и снова, как в ее снах. Но что ждало ее впереди? Элизабет этого не знала, и сны не дали ей подсказки. У нее появилось чувство, что сегодня она наконец все выяснит. Факел на стене возле нее потух, тихо шипя. Элизабет ощупью шла дальше, пока не добралась до закрытой двери. Прижавшись к ней ухом, она услышала голоса.

Почему ей казалось, что придется действовать по плану, от которого она не может отступить? Элизабет, затаив дыхание, вслушивалась в разговор за дверью.

— Ты с ним разговаривал? Время уже пришло? — спрашивал мужской голос. Рыцарь фон Кере?

— Да, но нам нужно немного подождать, — ответил голос, который как нельзя лучше соответствовал образу рыцаря фон Зекендорфа.

— Терпение, терпение, — ругался фон Кере. — Мы больше года проявляем терпение. Иной раз я думаю, что он не хочет быть епископом.

— Конечно, хочет, но у него нет гарантий, что его выберут, если мы просто пробьем голову старику фон Брунну, даже если бы это было проще простого. Мы это уже десять раз обсуждали.

Шум в голове Элизабет превратился в гул. Воспоминания начали капать через прорвавшуюся дамбу. Слова были похожи на те, которые она уже однажды слышала, ужасающе похожи. Тогда речь шла о том, чтобы сначала завоевать расположение епископа и приблизиться к нему. И вот оба рыцаря, хотевшие убить епископа, назначены его ангелами-хранителями. Какая ирония!

— Мы начнем через несколько дней. Он сказал, что ему нужно что-то уладить в городском совете и капитуле. Тогда мы сможем действовать по нашему плану.

— Какому именно? С самоубийством или естественной смертью? — спросил рыцарь фон Кере с радостным ожиданием в голосе.

— Лучший путь — это тот, который не привлекает внимания! Это значит, что мы должны подвести его к тому, чтобы он составил документ, где назвал бы своего преемника. Тогда мы сможем его убить. У меня есть быстродействующий яд, все будет выглядеть так, будто у него случился удар.

— Что при его образе жизни неудивительно, — добавил рыцарь фон Кере и злобно рассмеялся. — Столько пить и распутствовать в его возрасте! Это должно иметь свои последствия.

Элизабет чертовски разозлилась. Как он смел так говорить о ее отце, епископе Вюрцбурга! С каждым словом она понимала намеки рыцаря фон Кере все лучше, но слишком поздно осознала, что это значит. Только когда дверь распахнулась и она оказалась в лучах яркого света, Элизабет поняла свою ошибку. И ей сразу стало ясно, что это происходит не впервые! Словно волной ее накрыли воспоминания о той ночи. Как она спускалась по лестнице и увидела в коридоре перед собой исчезающую фигуру молодого рыцаря, который недавно появился в крепости. Любопытство заставило ее пойти за ним. Длинный, плохо освещенный коридор, полоска света под дверью, манившая ее магическим образом.

В первый же день рыцарь фон Зекендорф начал ухаживать за ней, засыпая ее комплиментами. Новичок был хорош собой и ловко сражался. Разве Альбрехт мог оставаться равнодушным, видя, как фон Зекендорф ходит вокруг его невесты? Но Элизабет он не нравился и она чувствовала дискомфорт в его присутствии. Она казалась себе вещью, которую Альбрехт и ее отец, отправляясь в поход против гуситов, передали на попечение рыцарям фон Кере и фон Зекендорфу.