Святой Григорий Чудотворец, епископ Неокесарийский. Его жизнь, творения, богословие - [162]

Из христологических выражений должно отметить следующие: „С тобою (Пресвятой Девой Марией) Бог и совершенный человек, в котором и обитает вся полнота Божества“. „Как жемчуг образуется из двух природ, из молнии и воды, сокровенных явлений моря, так и Владыка наш Иисус Христос неслитно и неизменно происходит из чистой и непорочной, нескверной и святой Девы Марии, совершенный в Божестве и совершенный в человечестве, совершенно подобный Отцу и единосущный нам во всем кроме греха“(l–я бес. на Благовещение). „Слово, сущее от Бога Отца, удостоило воспринять от нее (Пресвятой Девы Марии) плоть и совершенное человеческое естество“. „Бог Слово удостоил воспринять плоть и совершенное человеческое естество от жены, святой Девы, и родился человеком“(2–я бес. на. Благовещение). „Божие Слово, Божие действие, Господь неба и земли, сосущественное и содейственное Отцу в творении, вечный Сын сходит в земную утробу, в которой, составивши непостижимым образом тело, соделался совершенным человеком, рожден от жены, оставаясь тем, чем был, Сыном Божиим, как Он и есть Бог во веки. Во времени Он все принял на Себя, кроме греха: болезни тела, голод, жажду, утомление, скорби, все человеческое, даже смерть, и тем не менее всегда живет и пребывает c Отцом, наслаждаясь честию Своего Божества. Унижая Себя или подвергая Себя смерти по образу человека, Он ни в чем не был умален, даже скорее возвышен, поелику потом под ноги его положены враги Его“(Похвальное слово Пресвятой Богородице — № 9). „Будучи славою и образом Божества прежде век, Он сделался подобострастным нашей нищете. Будучи величественною силою и образом Божиим, Он воспринял образ раба“. „Будучи Сыном Божиим и предвечным Богом, Он удостоил соделаться сыном святой жены, невидимый делается видимым и богатый ради нас обнищевает и бесстрастный и бессмертный страдает, как человек“. „Он соединился с плотью, но не изменился духом. Необъятный заключился в смертное тело, чтобы и его соделать бессмертным. делая его сопричастным в бессмертии Божеству“(Беседа в честь Пресвятой Богородицы Приснодевы — № 11).

Как видно, отдельные тринитарные выражения во всех рассматриваемых беседах не заключают в себе таких данных, которые безусловно требовали бы относить происхождение их к после–никейскому времени. Но общий тон речи о Св. Троице показывает, что во время составления их не было никаких споров о Св. Троице, что эти споры не только прекратились, но уже были забыты [766]. A такие выражения, как „Троица познается святой и единосущной“, и Святый Дух „от всех принимает поклонение, как единосущный Сыну“, действительно, указывают скорее на время гораздо позднейшее ІV века, чем до–никейское.

Что касается христологических мест, то приведенное выше выражение, из первой беседы на Благовещение, где сказано, что „как жемчуг образуется из двух природ, молнии и воды, сокровенных явлений моря, так и Владыка наш Иисус Христос неслитно и неизменно происходит из чистой и непорочной, нескверной и святой Девы Марии, совершенный в Божестве и совершенный в человечестве“, — действительно, в таком сочетании терминов может быть признано написанным под влиянием определения Халкидонского coбopa, хотя несомненно, что каждый из них в отдельности находит аналогии в творениях церковных писателей IV века. Несомненно, конечно что важнейшие термины Халкидонского вероопределения не были выработаны и применены только на соборе для обозначения соединения во Христе божеского и человеческого естества, — они издавна были в церковном словоупотреблении с явно специфическим значением и только на соборе были поставлены в таком выразительном соединении, исключающем всякую возможность перетолкования. Однако, в рассматриваемых беседах эти термины употребляются так свободно и в таких сочетаниях, что заставляют предполагать значительное развитие богословия и определившуюся терминологию.

Время возникновения праздника Благовещения не может быть точно установлено, — да и по самому существу дела едва ли такая точность и вообще возможна. Древнейшие беседы, которые бесспорно произнесены были в праздник Благовещения, принадлежат Андрею Критскому (ок. 650 г.) и его современнику Софронию Иерусалимскому. На существование праздника ясно указывает 52–е правило Трулльского собора (692 г.). Однако, и похвальная беседа в честь Пресвятой Богородицы константинопольского архиепископа Прокла [767] может быть поставлена в связь с праздником Благовещения. В виду этого признается возможным, что праздник Благовещения был уже известен и в IV веке [768]. При таких данных, ничто не препятствует предположить возможности существования праздника Благовещения и значительно раньше, как местного, напр. в церквах Понта. Впрочем, только три беседы имеют прямое отношение к празднику Благовещения, — остальные три прославляют Деву Марию в связи с изображением чрезвычайного значения таинства воплощения, как корень всех благ. Но для прославления Богоматери у св. Григория Чудотворца было достаточное побуждение в том факте, который лежит в основании повествования о получении св. Григорием символа. Значит, с этой точки зрения не оказывается места для серьезных возражений против принадлежности хотя бы трех последних бесед св. Григорию Чудотворцу.