Святой Грааль. Во власти священной тайны - [146]
«остается почти таким же туманным, как некоторые древние религии… люди, посвященные в его ритуалы, утверждают, не приводя никаких доказательств, что получили знания от немецких или австрийских розенкрейцеров. Я могу добавить, что от внутренних источников мне стало известно, что их обряды по сути своей являются древними… Очень немногое в них кажется мне смешным и мелодраматическим, и именно этим они, как меня уверяют, напоминают масонские ритуалы, но зато многое в них представляется мне весьма красивым и важным».
Цели ордена его глава, Макгрегор Матерс, описывал в одном из своих писем 1901 г. так:
«Это — общество по изучению археологических аспектов мистицизма, а также истоков и применения религиозного и оккультного символизма. Его воззрения строго моральны и исповедуют уважение к истинам всех религий».
В 1894 г. «храмы» ордена существовали в Эдинбурге и Париже, и помимо Йейтса в него вошли другие литераторы, такие, как Артур Мачен и Э. Уэйт. Однако в 1901 г. в ордене разразился скандал. Чета американских адептов ордена, Фрэнк и Эдита Джексон, использовали известные им обряды ордена Золотой Зари для учреждения ложного ордена, который стал прикрытием не только для мошенничества, но и для ограбления трех молодых женщин. Орден с трудом пережил этот скандал, и на его развалинах сформировался ряд групп. В ряды одной из таких группировок, так называемого Братства Розового Креста, которое возникло в 1915 г. и во главе которого стоял Э. Уэйт, вступил молодой поэт Чарльз Уильямс[389].
Круг интересов этих обществ и орденов был гораздо шире, чем скромное определение задач, данное Матерсом. Некоторые члены ордена, такие, как Уэйт и Мачен, проводили вполне реальные опыты в области ритуалов черной магии, обнаруженных ими в книгах старинных оккультистов типа Корнелиуса Агриппы, хотя эти действия находились вне сферы официальных целей ордена. Другие обратились к изучению теневой составляющей каббалы, эзотерического учения великих еврейских религиозных мыслителей, исследуя загадки тайн Таро или проводя алхимические опыты. Этот флирт с «черными искусствами» в известной мере уравновешивали настоящие исследования, анализировавшие предметы с научной и критической точек зрения. Две крайности в деятельности этих часто дезорганизованных и скандальных групп представляли Алистер Кроули[390], которого пресса называла «самым большим безумцем на свете» и который с изрядной долей фарса практиковал настоящие сатанинские ритуалы и сделал своим философским девизом ироническое изречение Франсуа Рабле «Делай что хочешь, ибо в этом — весь закон», и Чарльз Уильямс, поэт, романист и издатель, друг К. С. Льюиса[391], о котором Т. С. Элиот[392]сказал, что он «показался мне человеком, который более, чем кто-либо из известных мне людей, был близок к состоянию святости».
Неудивительно, что в мире символов, мистики и спиритизма Грааль был постоянной темой дискуссий. Э. Уэйт и Артур Мачен в 1903 г., по отзывам современника, со всем пылом спорили о Святом Граале и прочих предметах, занимавших их, и совместно написали стихотворную драму «Тайное причастие Святого Грааля». 19 января 1903 г. Уэйт записал в своем дневнике, что в этот день у него состоялась встреча с Йейтсом, с которым они обсуждали легенды о Граале. А Чарльз Уильямс, прочитав «Сокровенную церковь Святого Грааля» Уэйта, прислал ему свою первую книгу, опубликованную в 1909 г. Но было бы неверно относить Грааль к разного рода оккультным предметам, которые изучали члены таких орденов; Грааль оказался в одном ряду с ними благодаря интересу к нему Уэйта и одного-двух членов ордена, а не потому, что занимал центральное положение в каком-либо тайном ритуале или философской доктрине. Уэйт отказался от продолжения своих ранних опытов с магией в пользу «обретения даров Духа, а не сверхъестественных сил». Его поэтический цикл «Книга Святого Духа» вполне могут читать ортодоксальные христиане, не принося покаяния в этом, ибо эти стихи вписываются в русло поздневикторианской религиозной поэзии.
Работы Э. Уэйта часто производят впечатление здравых и серьезных; но порой он находит скрытые параллели и переклички смыслов там, где. их просто-напросто нет. Так, именно он заявил о связи между Граалем и картами Таро, которая явилась плодом его порой диких фантазий об «истинном» Граале, поскольку он отождествил четыре так называемых Святыни Грааля — «Чашу, Копье, Блюдо и Меч» — с четырьмя мастями Таро: чашами, жезлами, мечами и пентаклями. По его собственным меркам идентификация пентакля и блюда была явно натянутой, и он дополнил свою аргументацию намеками на оккультные ритуалы и символику карт Таро XIV в., иронизируя при этом над «выдумками гадателей», использовавших колоду Таро. Лучшее современное исследование истории карт Таро упоминает о том, что в первые три века своего существования фактически единственной формой использования карт Таро была карточная игра особого рода. Оккультное же использование колоды Таро началось благодаря шарлатанам XVIII в. и самозваным магам XIX в. Масти Таро представляют собой просто вариации широко известных червей, бубен, крестей (треф) и пик, символическая трактовка которых никогда не считалась заслуживающей серьезного исследования.
