Святой Грааль - [106]

— Милая вы моя, зачем так убиваться? Поверьте, что в жизни нет ничего, что заслуживало бы нашего душевного расстройства. Всё проходит, всё возвращается…

— Но ведь… Нет, не могу…

Последние несколько месяцев она раздражительна, рассеяна, на пустом месте начинала плакать. Когда пять лет назад Леонид Гуревич, после продолжительного ухаживания за Ирой, наконец сделал ей предложение, профессору Замятину показалось, что в мире не встретить девушки счастливее. Но вот пролетели пять лет — и Ира превратилась в разбитое и жалкое существо: исчезла лучистость её глаз, пропало сияние её лица, которое все называли сказочным и которое покоряло даже женщин и заставляло всех видеть в Ире ангела, а не красавицу, сотканную из влекущей человеческой плоти.

— Давайте-ка вы мне всё расскажете толком, — предложил Николай Яковлевич, останавливаясь. — Так ведь дальше продолжать нельзя, милочка. Я вас десять лет знаю, с вашего первого курса наблюдаю за вами… Что стряслось? В семье плохо? Леонид Степанович чудит?

Ира громко всхлипнула.

— Угадал? — Замятин хмыкнул.

Женщина тяжело кивнула.

— Лёня бросил меня.

— Бросил? — Профессор выпучил глаза. — И только-то?

Николай Яковлевич громко рассмеялся, привлёк Иру к себе и звонко поцеловал её в лоб.

— А ведь я ждал этого, — проговорил он.

— Ждали? — подавленно отозвалась Ира и подняла на него красные глаза. — Почему же? Разве мы не подходили друг другу?

— Не в этом дело, Ирочка. Совсем не в этом.

— В чём же?

Замятин оглянулся и остановил взгляд на пёстрых зонтиках уличного кафе.

— Не согласитесь ли выпить со мной кофейку, Ира? Скоро похолодает, эти кафе закроются, а мне так приятно посидеть с красивой молодой женщиной за столиком.

— Это с такой-то заплаканной дурой?

— А кто из нас не плакал? И кто из нас не был дураком?

Она пожала плечами.

— Кофе так кофе…

Замятин взял два стаканчика и устроился напротив Ирины. Яркое солнце проникало сквозь красно-голубой зонт над ними и бросало мягкие цветистые тени на их лица.

— Скажите, Ира, вы верите в сказки?

— Нет… Впрочем, в плохие верю.

— Вы имеете в виду сказки с плохим концом?

— Да.

— Это очень дурно.

— Что?

— Верить в такое… Хочу открыть вам маленький секрет.

— Слушаю.

— В жизни нет ни плохого, ни хорошего. Ничто не может кончиться плохо или хорошо. Есть только следствия наших поступков, а они не окрашены ни в какие тона. Они просто есть, как и наши поступки. Есть рождение, есть смерть, но разве они плохи или хороши?

— Смерть всегда плоха.

— Но разве она не естественна?

— Не понимаю, куда вы клоните… Какое это имеет отношение ко мне?

— К вам всё имеет отношение. И ко мне тоже. И ко всем окружающим. Мы все связаны друг с другом. Мы все даны друг другу для понимания жизни. Возьмите, к примеру, только что прошедший в Америке ураган. Он уничтожил не только Новый Орлеан, но и многие другие города, конечно поменьше, но ведь и там жили люди… Кстати, вы обратили внимание, что большинство самых разрушительных ураганов почему-то называются нежными женскими именами? Этот назвали Катриной. Он унёс десятки тысяч жизней. Все содрогаются от ужаса случившегося. Когда речь идёт о войне, там хоть можно обвинять политиков, а тут вроде и виноватых-то нет, а погибших — тьма… А почему так случилось? Потому что однажды люди решили построить город там, где его нельзя строить. Новый Орлеан располагался в низине, он лежал ниже уровня моря. Его неоднократно затопляло. Но люди зачем-то возвели дамбу и решили, что отныне море им не угрожает. А море и прочие стихии оказались сильнее…

— И что? При чём тут я?

— Не спешите… — Замятин неторопливо и со вкусом отхлебнул кофе. — Гибель Нового Орлеана — всего лишь последствие упрямства людей в борьбе с природой. Появление этого города можно сравнить с рождением человека. Хорошо ли оно? Что оно принесёт в жизнь? Было множество праздников и карнавалов, много веселья и горя, но вот пришло время умирать. И город умер. Плохо ли это? Нет. Просто город отслужил своё. Теперь его жизнь должна послужить уроком другим городам. Но послужит ли?.. Я не случайно поинтересовался, любите ли вы сказки. Жизнь — это сказка. Она рассказывает о происходящих с нами чудесах. Но почти никто не замечает этих чудес. Мы даже в рождении не видим чуда. И в смерти не видим его… Тогда зачем мы живём? Для чего наши потуги добиться того или иного результата? Впрочем, давайте по порядку…

— Давайте, а то я ничего не понимаю…

— Жила однажды очень красивая девушка. И звали её Гвиневера.

— Вот и сказка началась, — чуть заметно улыбнулась Ира.

— Отец отдал Гвиневеру за великого Артура. Но она, хоть и не осмелилась перечить воле отца, никогда не считала Артура своим мужем, потому как она исповедовала христианство, а он был язычником. Кроме того, он был вдвое старше Гвиневеры. Зато она влюбилась в Маэля, красивого юношу, одного из надёжнейших воинов Артура. Маэль тоже был язычник, однако это не помешало Гвиневере отдаться ему. Молодость и страсть сделали своё дело… А потом он погиб. Любовь Гвиневеры была столь огромна, что со смертью Маэля жена Артура едва не лишилась рассудка. Когда же Артур согласился наконец креститься и венчаться с Гвиневерой по христианскому обряду, Гвиневера решила, что теперь Бог обязывает её быть верной женой, и она заставила себя забыть Маэля. Так она отреклась от своей любви…