Святой Франциск Ассизский - [29]

В Риме они встретили своего епископа Гвидо, который нахмурился, решив, что они собрались навсегда покинуть Ассизи, но, узнав об их намерении, обрадовался и позволил им предстать перед папой, чему способствовала его дружба с кардиналом Джованни Колонна ди Сан Паоло.

Иннокентий III, душою — истинный вельможа, не только сострадал нищете, но и презирал ее. Внимательно оглядел он стоявшего перед ним нищего, желавшего жить и проповедовать в апостольской бедности, и сказал ему, что опасается, не из тех ли тот вальденсов или альбигойцев, которые, якобы следуя Евангелию, желают навязать Церкви, терзаемой их ересями, свои законы.

Иннокентий III смотрел ему прямо в глаза, Франциск не отводил взгляда, и изложил свой бесхитростный устав с такой твердостью, что, казалось, он на равных с царственным первосвященником, а тот почувствовав рядом с собой столь же великого, как и он, человека, ограничился таким замечанием:

— Дети мои, жизнь ваша кажется нам слишком суровой. Мы не сомневаемся в том, что вы, с вашей пылкой душой, можете снести ее суровость, но опасаемся за тех, кто придет после вас.

Франциск ответил на это:

— Мессер, я целиком посвятил себя Господу моему, Христу. Можно ли пренебрегать Его обещанием, данным тому, кто оставит все ради Него? Не следует ли отвергнуть все необходимое нам в нашей короткой жизни?

Увидев столь глубоко верующего человека, который не отступит, пока не достигнет цели, Иннокентий III сказал Франциску и его собратьям, чтобы они шли и молились Богу. Пусть Он откроет им Свою волю, а затем уж он, папа, вновь призовет их к себе.

Тому, кто верил не так сильно, ожидание это могло показаться мучительным, но Франциск, уверенный в том, что Господь, Который вдохновлял его, озаряет и Церковь, не усомнился. Он провел эти дни в Риме, ухаживая за больными в больнице Сан Антонио. Ничто так не утешает, не просвещает, не подготавливает к великим откровениям, как деятельное милосердие.

ПРИТЧА О ЦАРСКОЙ ЛЮБВИ

Собравшиеся на совет кардиналы не хотели принять новый Орден, в основном, по той причине, которую уже назвал епископ Гвидо — жизнь в братстве и проповедь несовместима с совершенной нищетой, которой не было ни в одном другом Ордене.

Но кардинал Джованни Колонна защитил святого Франциска таким неопровержимым доводом: «Я опасаюсь, как бы мы не прогневали Бога, отвергнув просьбу этого бедняка, ведь она основывается на Евангелии. Если вы говорите, что его устав противоречит общинному жизнеустройству, из этого следует, что для человека невозможно следовать Евангелию».

Тогда Иннокентий Ш призвал к себе святого Франциска и его одиннадцать братьев. Накануне, ночью, после напряженных, мучительных дум об участи христианства, ему приснилось, что Латеранский собор начал рушиться, к нему подбежал человек в нелепой одежде и поддержал его, подставив плечи, которые вдруг стали исполинскими. Но стоит ли верить снам? Однако первосвященник едва поверил своим глазам, когда, увидев изнуренное, излучавшее свет лицо бедняка из Умбрии, узнал этого человека.

А тем временем святой Франциск произнес в защиту своего идеала речь в форме притчи в присутствии папы и всех кардиналов. Хотя притчу для красноречивого нравоучения применял именно Иисус, никому до этого не приходило в голову рассказывать притчи папе; но святой Франциск, истинный поэт, был склонен воплощать мысль в живые картины. Он ощущал, как вдохновляет его Бог, и рассказывал:

— Однажды царь полюбил бедную прекрасную женщину, которая жила одна в пустыне. Он женился на ней, и родилось у них много детей, и затем он покинул их. Когда дети выросли, мать сказала им: «Не бойтесь ничего и не стыдитесь, потому, что вы — царские дети. Идите же к его двору, и он даст вам все, что вам нужно». Так они и сделали, и царь, увидев их, восхитился их красотой. Он понял, что они похожи на него и спросил у них: «Чьи вы дети?» Когда они ответили, что мать их — бедная женщина, и живет одна в пустыне, он, возрадовавшись, принял их в объятия и сказал: «Не бойтесь, вы — сыновья мои. Если в моей трапезной едят слуги, тем больше достанется вам, ведь вы законные мои дети».

— Я, — объяснил Франциск, — как та бедная женщина, возлюбленная Господа, Который был столь добр, что подарил мне многих детей. Царь всех царей обещал мне, что будет кормить их — ведь, если Он кормит чужих, то тем больше должен дать детям законным. Если Господь дает грешникам преходящие блага из любви к их детям, то по заслугам воздаст Он тем, кто следует Евангелию.

Подперев ладонью подбородок, Иннокентий III внимательно его слушал, думая: «Неужели это именно он, человек из моего сна?» Кардиналы, сидевшие вокруг папы, смотрели на святого Франциска в ошеломлении. Никогда не слышали они, чтобы столь и простыми и дерзкими словами говорили о Боге и о душе, а все же притча его ни в чем не противоречила Писанию.

Неведомое величие, однажды, во время первой аудиенции, блеснувшее в глазах святого, проявилось в этой притче. Душа его бедна, ибо так нужно, но Бог любит ее, и прекрасна она именно потому, что бедна. Люди, принадлежащие к Ордену Нищеты, словно дети любви при царском дворе, всегда будут обласканы и приняты с любовью. Тому, кто уверен, что Бог любит его именно так, нечего опасаться и может он быть только святым. Иннокентий III понял это и обнял Франциска, одобрил его устав и, чтобы придать ему полномочия, а главное — чтобы собратья его имели право проповедовать, повелел, чтобы они приняли духовный сан.