Святой дракон и Джордж. Никто, кроме человека - [3]

— В таком случае, я возьму сверхурочную работу.

— Нет, не возьмешь. А вот я прекращу работу над своими тезисами. Почему? Потому что ты обязан заваливать академические журналы статьями до тех пор, пока тебя не начнут печатать. И уж тогда Шорлз уберет тебя подальше от работы с нерадивыми студентами.

— Черт возьми, — охнул Джим, — временами мне кажется, что я никогда, нигде и ничего не напечатаю.

— Даже и не думай выкрутиться! — на секунду голос Энджи прозвучал грозно и с убедительной настойчивостью.

— Я имел в виду совсем другое, — пристыженно заспорил Джим. — Знаешь, последняя статья ложилась на бумагу просто здорово, и если бы мне не пришлось ее отложить и отправиться сегодня утром на занятия:..

Профессор Тибальт Шорлз, «глава» исторического факультета, проявлял откровенное недовольство, когда его ассистенты пропускали занятия, которые он проводил лично. Джиму эти выверты начальства не нравились, поскольку всегда оказывались ненужным довеском к постоянной ежедневной работе: проверке и корректировке текстов, с которыми работали студенты, а также подготовке рекомендаций и ссылок на книги по данному курсу — и так далее, и тому подобное… Нелепая прихоть упрямца-шефа добавляла к ненормированному рабочему времени Джима лишние шесть часов в неделю, но ни цента к его ста семидесяти пяти долларам в месяц.

— Он что-нибудь сказал? — спросила Энджи. — Или ты опять не решился спросить его о ставке преподавателя?

— Он был явно не в духе.

— Он? Или ты?

Джим растерянно заморгал. В прошлом году в Чикаго, во время работы Ассоциации историков, Шорлз долго и подробно беседовал с Джимом и пообещал ему быстрое получение должности преподавателя на возглавляемом Шорлзом историческом факультете Ривероук-колледжа. Ориентируясь на данную перспективу, Энджи, в свою очередь, предприняла ряд шагов и на радость обоим — себе и Джиму — получила место ассистента с правом преподавания на факультете английской литературы. Она получила это место, хотя еще только работала над диссертацией. Джим опередил Энджи на три года, защитившись в Мичиганском университете, где они и познакомились, еще будучи старшекурсниками.

Учитывая, что оба они получили работу в одном академическом учебном заведении, их будущее было практически заказано. Но, когда они прибыли в Ривероук-колледж, Шорлз разбил их радужные планы новостью, что из-за неожиданно возникших финансовых трудностей Джим не сможет получить должности преподавателя — по крайней мере до начала весеннего семестра. В то же время ставка преподавателя на факультете оставалась вакантной и по сей день…

Проведя на новом месте пару недель, Джим выяснил истинную природу «бюджетных» трудностей Шорлза. Исторический факультет Ривероук-колледжа (впрочем, как и любое другое академическое учебное заведение) представлял из себя мишень, которую до состояния дуршлага изрешетили из разнокалиберных интригометов. Две равноценные по силам фракции на факультете противостояли одна другой буквально по любому вопросу. Шорлз, не примкнув ни к одной из враждующих сторон, за четыре года научился ловко подсуживать по очереди обеим командам.

Совершенно очевидно, что Джим, получи он ставку преподавателя, мог вызвать перегруппировку сил, то есть перевернуть лодку, которая перво-наперво утопит самого Шорлза.

Краеугольным камнем в процессе конфронтации, как вскоре прояснил для себя Джим, являлся заместитель Шорлза — профессор Теодор Н. Джеллами. Одна из команд поддерживала последнего, поскольку Джеллами всегда и все говорил начистоту и прямо в глаза собеседнику. Вторая команда всячески протестовала против человека, который постоянно ходил в замшевой куртке и признавал лишь один вид транспорта — мотоцикл. Ходили слухи, что Джеллами всерьез собирался перед началом весеннего семестра покинуть Ривероук-колледж.

Но — не более, чем слухи. И все же, для собственной безопасности Шорлзу не следовало включать в игру нового человека, тем более — молодого и ретивого, а значили непредсказуемого…

— Извини, Энджи, — с искренним раскаянием произнес Джим. — Я вынужден сидеть на его занятиях битый час, бездельничая, но делая вид, что заинтересован его байками. Понимаешь, я ни на секунду не забываю о том, как он с нами обошелся, и поэтому, когда звучит звонок, даже не смею подойти к нему, чтобы заговорить. Боюсь, если он мне откажет, я попросту выбью ему все зубы.

Недолгая, но очень холодная пауза повисла внутри мчащейся вперед машины; потом Джим всмотрелся сквозь лобовое стекло в какую-то очень далекую точку и постепенно почувствовал, что впившиеся в руль пальцы ослабили хватку.

— Брось, все нормально, — подбодрила его Энджи. — Если ты чувствуешь себя именно так, то поступаешь совершенно правильно. Как-нибудь ты отловишь его в спокойной обстановке, чтобы обсудить все вопросы…

Некоторое время они ехали молча.

— Кажется, здесь, — Джим кивнул вправо, чуть в сторону от дороги.

Глава 2

Трейлер-корт Бельвью не вызывал у проезжающих мимо желания бросить на него повторный взгляд. К тому же ни один из владельцев (за последние двадцать лет) даже не попытался изменить к лучшему внешний вид трейлер-корта. Нынешний в свои пятьдесят был таким же высоким и крупным, как Джим Эккерт; но с годами некогда упругая плоть свалялась в складки и морщины, так что кожи на его вытянутом лице получалось слишком много, а рубашка цвета берлинской лазури раздувалась вокруг торса пузырем. Выгоревшие темно-бордовые штаны были стянуты на талии черным ремнем так сильно, что глубоко впивались в живот и скорее напоминали юбку со сборкой. Дышал он, как пес, утомленный длительной погоней; к тому же, пахло от него так, будто он перед самым разговором закусил головкой изрядно подпорченного сыра. В прогретом солнцем небольшом пространстве автоклетушки, которую он нахваливал Джиму и Энджи, это его основное «достоинство» было трудно игнорировать.