Святослав, князь курский - [123]

Чем больше становилось лет северскому князю, тем он чаще и ча-ще искал совета не в княжеской думе, где большинство бояр не только были воинственны и готовы поддержать князя без долгих размышле-ний, а в семейном кругу, в беседах с собственной супругой. Пусть давно уже не молодой, располневшей лицом и телом, но все такой же бойкой на слова и мысли, все с такой же светлой головкой, как и ранее. Кроме того, бояр надо было собирать, сзывать, нарочных за ними посылать, а супруга всегда под рукой… стоит лишь слово шепнуть.

— Может, и чудит, — аккуратно поглаживая себя по округлости жи-вота, соглашалась Мария. Она опять была на сносях, ждала нового при-плода. — Но, может, и не чудит, а новое великое княжество строит. О том одному Богу лишь известно… Но в любом случае это куда лучше его походов и их последствий. Особенно для нас… — невзначай затро-нула она болезненную для Святослава тему. И тут же, поняв, что бряк-нула лишнее, извинилась: — Ты уж прости, не хотела обидеть. Все наш бабий язык…

— Да ладно, чего уж там, — был благодушен князь.

Если для киевского Изяслава и суздальского Юрия новый год был ознаменован важными государственными событиями, то для северского князя этот год был знаменателен тем, что он помирился с Изяславом Давыдовичем, своим двоюродным братом, съехавшись у Хобра. Со Святославом Ольговичем был только сын его Олег, а с черниговским князем были его племянники Владимировичи, а еще Святослав Всево-лодович с братом Ярославом. Так уж случилось, что последнее время родные племянники, особенно Святослав Всеволодович, стали отда-ляться от своего стрыя, словно чувствуя опасность, витавшую вокруг него. Это немного раздражало Северского князя, но он решил, что «бог им судья» и на подчинении себе не настаивал. Не маленькие — пусть сами решают, с кем быть и как быть…

«Долго ли продержится этот мир? — разъезжаясь от Хобра, воз-можно, думали князья-родственники. По крайней мере, Святослав Оль-гович такую думу держал. — Ведь мир между киевскими князьями и Ярославом Галицким уже нарушен». И действительно, галицкие бояре уговорили своего молодого князя, ровесника Олега, установленный им мир с киевскими князьями нарушить. Причиной тому стали два города, взятых покойным Владимирком у киевского князя, которые Изяслав Мстиславич, прислав своего боярина Петра Бориславича, просил воз-вратить. В Киеве, Чернигове, Владимире Волынском, в Бужске и других городах, где княжили родственники Изяслава Мстиславича или его со-юзники спешно готовились к новому походу в Галицкую землю и к рати с Ярославом Осмомыслом.

Примирившись, Изяслав Давыдович Черниговский, предлагал и Святославу Ольговичу принять участие в этом походе: «С киевскими князьями крепче помиришься». — «Я с ними и так уже мирен, — ответил на то Святослав. — В поход же не пойду. Во-первых, мне с галицким князем нечего делить. Во-вторых, он доводится свояком моему Олегу. Если забыл, то напомню, что они оба женаты на дочерях Юрия Влади-мировича». — «Как знаешь, — не стал больше приставать с уговорами черниговский князь — только, смотри, не прогадай… А я иду». — «Что ж, вольному воля, а спасенному рай», — молвил Святослав, и разговор на том оборвался.

Вторым важным событием в жизни северского князя стало рожде-ние третьего сына. Княгиня Мария не обманула, когда при рождении Игоря пообещала родить еще одного сына. И вот, не минуло и трех лет, как она вновь родила сына, названного Всеволодом в честь старшего брата князя Святослава. Малыш родился крупненьким, голосистым, «настоящим богатырем русским» по определению бабки-повитухи Ев-дохи. Она же и сообщила Святославу, что после тяжелых родов княгиня уже не сможет стать непраздной и новый плод понести: «Бабья жила у нее надорвалась». Но это уже не страшило: наследников у северского князя теперь было достаточно. Даже если с одним из них, не дай Гос-подь, что-то случится, то другие поддержат род, не дадут ему угаснуть. Что и беспокоило, так это здоровье княгини. Но та, к радости князя, вскоре стараниями Евдохи и других местных травниц, шептавших заго-воры и поивших разными отварами, пошла на поправку. И если сын Игорь при крещении получил имя Георгия или Юрия, то новорожден-ный Всеволод был окрещен в честь святого Дмитрия Солунского. При-мечательно было то, что почти в то же самое время у Юрия Суздольско-го родился сын, также названый во князьях Всеволодом, а при креще-нии Дмитрием. Случилось же это событие у суздальского князя и его второй супруги, княгини Елены, дочери византийского императора Ио-анна Комнина, во время охоты на берегу реки Яхромы, где вскоре ими в честь ознаменования такого важного происшествия был заложен град Дмитров, нареченный так во имя княжича.

«Мы в честь сыновей градов закладывать не станем, — отреагиро-вал на такую новость северский князь, — не в нашем обычае. Вырастут — тогда пусть сами закладывают, если сочтут нужным… хоть Дмитров, хоть Юрьев, хоть Ольжич».

ВЕЛИКИЕ КНЯЗЬЯ СМЕНЯЮТСЯ, А МЕЖДОУСОБЬЯ ПРОДОЛЖАЮТСЯ

Пока северская княжеская чета тихо радовалась рождению сына Всеволода и пыталась хоть как-то сгладить урон, понесенный их княже-ством в результате поражения на реке Руте, жизнь на месте не стояла. Мстислав Изяславич, проявивший свою храбрость в войне с Ярославом Галицким, доставил отцу новую супругу из Обез и после свадебных пиршеств отбыл в Переяславль. Ростислав Рязанский, подражая суз-дальскому князю, построил на Оке град Ростиславль и тоже закатил по данному поводу пир горой. Зять Святослава Ольговича, Роман Рости-славич отправился в Новгород на княжение, сменив там сына киевского князя Ярослава Изяславича. Во Владимире Волынском неожиданно умер Святополк Мстиславич, родной брат и верный союзник Изяслава Киевского, и Ярославу Изяславичу, только что пришедшему к отцу из Новгорода, пришлось в скором порядке идти на Волынь, брать под себя владимирский стол. Понастроив десятки новых городов, но, не будучи удовлетворенным этим, соскучившись по походам и ратям, зашевелился в Суздальской земле Юрий Владимирович. Стал тайно призывать к себе половцев, чтобы идти походом на Переяславль. Прибыли от него гонцы и к Святославу Ольговичу, но тот заявил, что уже сыт по горло про-шлым походом, раны от которого до сей поры все не может зализать. Юрий отстал, но просил пропустить через его земли сына Глеба, на-правляемого к половцам для набора нового войска и согласования с Ае-повичами времени похода. «Князя Глеба пропущу, чего не пропустить, — согласился Святослав. — Мы с ним не чужие. Как-никак, а в одном граде, Курске, княжения свои начинали». Глеб Юрьевич побывал в По-ловецком поле, уладился с ханами о походе, когда на реках льды станут, и тут же отправился назад в Суздаль на похороны своей супруги.