Святоотеческое наследие - [8]

Горе нам! Что делать, чтобы избавиться от такого, без сомнения, погибельного состояния? Необходимо твердо знать и всегда помнить, что не от слабости, не от рассеянности, не от небрежности, не от легкомысленности только нашей все это происходит с нами, а – главным образом – от незнания того процесса, которым помыслы доводят нас до страстей, от нежелания и неумения бороться с ними и побеждать их, от забвения о своем назначении, от неведения, что противопоставлять им. О, как нужно изучить эти разные движения помыслов в духовной брани! Как необходимо всегда помнить и употреблять в дело те средства, которые избавляют нас от поражения их и дают нам победу над ними!

Иначе, как и спастись нам?!

2. О главных способах противоборства с приражающимися помыслами

Указав различные степени помыслов, возрастающих до страсти, преподобный Нил научает нас далее, каким образом противиться сим искушениям дьявольским, противопоставляя им молитву и безмолвие, и открывает те таинственные дарования, какими Господь благодатно просвещает Своих угодников, свыше всех помыслов человеческих.

Отцы, говорит он, наставляют, чтобы подвижник противостоял вражеской стороне с соразмерной ее действию силой, имея в виду, что он одержит победу, или потерпит поражение в уме своем. Проще сказать: должно сопротивляться лукавым помыслам, сколько у нас есть силы. Следствием противоборства будут или венцы, или наказания; венцы – победителю, а муки – согрешившему и не покаявшемуся в сей жизни. «Согрешение, заслуживающее муку, по словам Петра Дамаскина, есть то, когда кто помысл приведет в исполнение, а тем, кои твердо борются и среди сильной борьбы вражией не изнемогают, – тем соплетаются светлейшие венцы».

Самая лучшая и благонадежная брань может быть тогда, когда помысл – прилог отсекается в самом начале, и когда будет непрестанная молитва. Ибо кто сопротивляется в первомыслии, то есть прилогу, тот, так сказать, одним ударом пресечет все последующие его действия: благоразумный подвижник умерщвляет самую мать злых исчадий, т. е. лукавый прилог – первые мысли, – сказали отцы. А наипаче во время молитвы надо ум свой привесть в такое состояние, чтобы он был и глух и нем, как сказал Нил Синайский, и иметь сердце упраздненным от всякого помысла, даже, по-видимому, доброго, как сказал Исихий Иерусалимский; ибо, по опыту известно, что за допущением бесстрастных, добрых помыслов, следуют и страстные худые: вход первых отверзает дверь и вторым.

Так всемерно нужно упразднять себя и от тех помыслов, которые представляются правыми, чтобы постоянно – беспрепятственно – зреть в глубину сердца и взывать: Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, – произносить иногда всю эту молитву, иногда половину ее, сокращая так:

Господи, Иисусе Христе, помилуй мя, – или: Сыне Божий, помилуй мя, как это будет удобнее для новоначальных, – научает святой Григорий Синаит. Впрочем, слишком часто изменять слов молитвы не должно. По произнесении: Господи, Иисусе Христе, Сыне Божии, помилуй мя, – отцы присовокупляют еще слово: грешного. И это Господу Богу приятно, а нам грешным особенно прилично.

Взывай так прилежно, стоишь ли, сидишь ли, или лежишь, взывай, затворяя ум в сердце и – для внутренней беспрепятственности – сдерживая, сколько можно, самое дыхание, чтобы не часто дышать, как учит Симеон Новый Богослов. А Григорий Синаит говорит: «Призывай Господа Иисуса всеусердно, терпеливо и постоянно – пождательно, отревая всякий помысл». В том же, как полезно для средоточения ума в молитве сдерживать дыхание и не часто дышать, скоро удостоверит самый опыт, – говорят отцы.

Если не можешь молиться в безмолвии сердца и без помыслов и видишь, что они в уме твоем плодятся, то не малодушествуй об этом, и, ни на что не смотря, держись в молитве. Святой Григорий Синаит, совершенно зная, что нам, страстным, невозможно победить лукавые помыслы, сказал: «Никто из новоначальных не удержит ума и не отженет помыслов, если Сам Бог не удержит его и не отринет помыслы. Только сильные и многопреуспевшие в духовном делании в состоянии удерживать ум и прогонять помыслы, но и они не своей силой прогоняют их, а с Богом подвизаются в противоборствовании им, облекшись благодатью и во всеоружие Его. Ты же, узрев нечистоту лукавых духов, т. е. помыслы, в уме твоем воздвизаемые, не ужасайся и не смущайся. И если бы стали представляться тебе, по-видимому, добрые какие-либо предметы, не обращай на них никакого внимания, но сколько можно, удерживая дыхание и затворяя ум в сердце, вместо оружия, часто и прилежно призывай Господа Иисуса. И все помыслы, как бы огнем опаляясь Божественным Именем Господа Иисуса, невидимо отбежат».

Если же и после сего не перестают вторгаться и стужать помыслы, то встань и помолись на них, – именно на них, т. е. на самые помыслы, и потом с твердостью продолжай первое дело, т. е. призывание Имени Иисусова, с затворением ума в сердце (о том, как совершать молитву на помыслы, скажем, с помощью Божией, после). А когда помыслы – и после молитвы на них – бесстыдствуют и нападают, так что невозможно сохранить умом сердце, тогда начни произносить молитву устами, и произноси ее непрестанно, долго, крепко и терпеливо. В случае же расслабления и изнеможения призывай Бога на помощь, понуждая себя, сколько есть силы, не прерывать молитвы; и все это с Божией помощью совершенно отгонится и исчезнет. А когда ум утишится и освободится от плена помыслов, тогда опять внимай сердцу и совершай молитву душевно или умно, ибо упражнения и труды добродетели многоразличны, но по отношению к трезвению все они суть только частности; сердечная же молитва есть источник всякого добра: как сады напаяются водой, так она напаяет душу, – говорит Григорий Синаит. Блаженный сей отец, уразумев писания всех духоносных отцов и последуя им, повелевает всеприлежно заботиться о молитве, отревая во время ее всякий помысл не только злой, но и кажущийся добрым, ибо безмолвием называет он, устранение на время всех помышлений, чтобы, приемля их как благие, не лишиться важнейшего. «Безмолвие есть – искать Господа в сердце, т. е. умом блюсти сердце в молитве, и этим одним быть всегда заняту», – говорит Симеон Новый Богослов.