Святители и власти - [12]

В Византии знали о затруднительном положении восьмидесятитрехлетнего русского иерарха. Иначе невозможно объяснить решение Синода направить в Москву послов, чтобы «произвести дознание о жизни Алексея, выслушать, что будут говорить против него обвинители и свидетели и донести священному собору письменно обо всем, что откроется». Посланцами патриарха стали хорошо известные в Москве сановники — протодьяконы Георгий Пердика и Иоанн Докиан. Попытка произвести на месте розыск о жизни митрополита была воспринята в Москве как недопустимое вмешательство в русские дела. Когда патриаршие послы явились в Москву и объявили о цели своего приезда, это вызвало «сильное негодование и немалое волнение и смятение народное, возбужденное по всей русской епархии». Пердика и Докиан не только не могли приступить к розыску о проступках и упущениях Алексея, но принуждены были просить архиерея о защите. Чтобы положить конец «смятению», митрополит «обращался ко всем вообще и к каждому порознь».

Получив титул митрополита Киевского и утвердившись в древней церковной столице Руси, Киприан попытался вырвать из-под управления московского митрополита самую богатую и обширную епархию Руси — новгородское архиепископство. В то самое время, когда в Москву прибыл Докиан, в Новгород явились послы от Киприана из Литвы. Послы объявили новгородскому епископу о том, что патриарх Филофей благословил Киприана «митрополитом на всю Русскую землю». Заявление было подтверждено патриаршей грамотой. Новгородцы решительно отклонили домогательства Киприана, заявив его послам: «Шли князю великому (в Москву. — Р.С.): аще примет князь великий (Дмитрий. — Р.С.) митрополитом всей Русской земли, и нам еси митрополит». Москва отказалась подчиниться решению патриарха о назначении Киприана вторым митрополитом Киевским и с крайним осуждением отнеслась к попыткам Киприана подчинить себе епископства, находившиеся под властью московского митрополита.

С появлением в Киеве грека-митрополита исключительное значение приобрел вопрос о преемнике престарелого Алексея. Зимой 1376 года константинопольские послы известили москвичей о поставлении Киприана, и князь Дмитрий Иванович без промедления избрал в противовес греку русского кандидата. Им стал коломенский священник Митяй.

Митяй не принадлежал к боярству и был человеком незнатным. Его отец Иван служил священником в селе Тешилове за Окой, в окрестностях Коломны. Со временем это село разрослось, и тогда внук князя Дмитрия купил его. Кто был владельцем Тешилова в XIV веке, неизвестно. Митяй пошел по стопам отца. Он стал священником и получил приход в Коломне. Там его и заприметил великий князь Дмитрий. Митяй был столь примечательной фигурой, что стал героем особых церковных повестей, включенных в летописи. Автор одной из повестей так описал личность коломенского священника: Митяй был ростом немал, плечист, виден собой («рожаист»), носил гладкую, длинную бороду, был голосист («глас имея доброгласен, износящ»), любил петь в церкви, знал грамоту и любил книжную премудрость, ибо был «чести горазд, книгами говорити горазд». Автор повести не скрывал своей враждебности к Митяю, тем более ценным представляется приведенный отзыв о достоинствах великокняжеского любимца.

Митяя называли «уным» (молодым) человеком. Но все же он был старше и опытнее Дмитрия, что позволило ему занять влиятельное положение при дворе. Великий князь сделал его своим духовником, а затем доверил ему государственную печать, пожаловав его в печатники: «И бысть Митяй отец духовный князю великому… но и печатник, юже на собе ношаше печать князя великого». По древнему обычаю, великий князь никогда не «рукоприкладствовал»: его подпись на грамоте заменяла печать. Получив в свои руки княжескую печать, Митяй стал одним из самых влиятельных лиц при московском дворе. Старшие бояре, прежде искавшие духовника среди приближенных митрополита Алексея, последовали примеру великого князя. Митяй стал «отцом духовным» как Дмитрию Ивановичу, так и «всем боярам старейшим».

Задумав поставить своего любимца на митрополию, Дмитрий Иванович решил сделать его архимандритом, а для этого стал просить Митяя принять пострижение. Тот отказался выполнить волю государя. Кончилось тем, что Дмитрий Иванович велел чуть ли не насильно отвести Митяя в монастырь на пострижение, «и акы ноужею (поневоле. — Р.С.) приведен бысть в церковь». Местом пострижения Митяя стал Спасский монастырь на Крутицах, основанный Иваном Калитой в 1330 году. Полное мирское имя Митяя неизвестно. При пострижении в 1376 году он принял имя по первой букве мирского имени и превратился в инока Михаила.

Появление княжеского печатника в одном из главных кремлевских монастырей вызвало ропот духовенства. «Иде до обеда белец сый, а по обеде архимандрит, — с неодобрением писал летописец, — до обеда мирянин, а по обеде мнихом начальник и старцем старейшина, и наставник, и учитель, и вождь, и пастух».

Митрополит Алексей, неизменно поддерживавший московскую великокняжескую власть, на этот раз отказался подчиниться настояниям монарха и заявил, что по апостольским правилам не может быть митрополитом «новик» (или, как тогда говорили, «новук») в христианстве, тогда как Митяй — «новик» в иночестве. Невзирая на это, Дмитрий Иванович, как повествует летописец, долго докучал святителю, «много нуди о сем Алексея митрополита, дабы благословил, овогда бояр старейших посылая, овогда сам приходя».