Святитель Тихон Задонский в воспоминаниях келейников - [3]
«Когда я был в Твери архимандритом, в Консистории присутствующим и в Семинарии ректором [13], в день Святой Пасхи служил с архиереем Афанасием [14] в соборе литургию. Что же случилось? – По обыкновению архиерейской службы, во время Херувимской песни, когда сам архиерей у жертвенника вынимал частицы о здравии, я, подошед к жертвеннику, сказал: «Помяни мя, владыка святый!» Архиерей же хотел сказать: «Священно-архимандритство твое…», но вместо того сказал: «Епископство твое да помянет Господь Бог во Царствии Своем»; сам улыбнулся и сказал мне: «Дай Бог вам быть епископом». Я после узнал, что в самый тот день Пасхи в Петербурге первый синодальный член, митрополит Димитрий (Сеченов), метал жребий купно с Епифанием, епископом Смоленским; седмь [15] жребиев кандидатских было написано, а смоленский архиерей говорит митрополиту: «Прикажите написать жребий тверского ректора Тихона». Но Сеченов сказал: «Он еще молод, время не ушло… Однако напиши», – сказал келейному. И мой жребий был осьмой [16]. До трех раз жребий метали, а все мой жребий вынимался; почему и сказал митрополит: «Ну, знать Богу так угодно – быть ему епископом; только я не туда мыслил было его». О чем митрополит после сам мне сказал: я-де [17] намерение имел перевести тебя в Троицкую Лавру архимандритом же».
Как крестьяне были за монастырями [18], то близ города Твери была монастырская вотчина [19], при оной же и роща была, а положение места прекрасное и уединенное. Я намерение имел в оной роще выстроить келлию себе для уединения. В свободное время, весною, в день субботний я и был в оной вотчине, а крестьяне мостили мосток через протекающую малую речку, я же прохаживался и смотрел за их работою. Слышу, в соборе благовест к вечерне; я приказал коляску себе заложить и поехал в монастырь к вечерне. Пришел в церковь и стал на своем месте. Вскорости пришел ко мне от архиерея сторож и говорит: «Отец ректор, пожалуйте к Его Преосвященству. Я ему сказал: «Вот отслушаю вечерню, тотчас же и явлюсь к Его Преосвященству». Но посланный не успел с монастыря выйти, в ту же минуту приходит и другой сторож и говорит мне: «Извольте скорей ехать». И я, не дослушав вечерни, поехал в архиерейский дом; но, дорогою едучи, чувствовал в сердце своем и печаль и радость, ибо некоторые были из архиерейского дома, как-то эконом и прочие, недоброжелательны мне, и думал: нет ли от них каких-либо клевет на меня архиерею. По приезде же я вошел к нему с торопливостью в переднюю келлию и говорю келейному: «Доложи, пожалуй, Его Преосвященству, что я приехал». Но в ту же минуту вышел преосвященный и говорит мне приветственно: «Прошу покорно, отец ректор, – и зараз [20] сказал: – Поздравляю Вас епископом», – и дал мне синодальный указ, сам же заплакал: жаль-де мне, говорит, расстаться с вами. Вы не медлите, сдайте монастырь, говорит мне, и отправляйтесь в Петербург. И я, сдавши монастырь, отправился (в Петербург), где и посвящен во епископа [21]. Но так же скоро отправился и в Новгород, для чего туда послан был и указ из Синода, для обыкновенной [22] архиерейской почести, что там и выполнено было как должно, со звоном. При сей церемонии великое стечение градских [23] жителей было для зрения, поелику я тамошней Семинарии ученик и воспитанник. Что же случилось? Между народом находилась, смотря на сию церемонию, и сестра моя родная, которая вдовствовала в крайней бедности и питалась тем, что у богатых людей в хоромах полы мыла, когда она еще жила в Валдаях; но как я был учителем определен, то взял ее в Новгород и содержал на своем коште. Поутру же послал я за нею колясочку, а она, приехавши, и не смеет взойти ко мне в келию. Я, отворяя двери, говорю ей: «Пожалуй, сестрица», а она, войдя в келию, вся слезами залилась. Я говорю ей: «Что ты плачешь, сестрица?» – «Я плачу, – говорит, – от великой радости, братец; вспомните, в какой мы бедности при матушке воспитывались, что, бывало, временем [24] и дневной пищи лишались мы; но теперь я вижу Вас в каком высоком сане! Я вчера была между народом и видела, как и встречу Вам делали!..» Я говорю ей: «Сестрица, ты почаще посещай меня, теперь есть на чем вам приехать ко мне, у меня есть услуга [25], лошади и коляска для вас». А она сказала: «Благодарствую, братец, но иногда и наскучу Вам частым приездом». – «Нет, родная, – сказал я ей, – я никогда не соскучу [26] твоим посещением; я сердечно тебя люблю и почитаю» (поелику она большая мне сестра была). Но по приезде моем в Новгород сестра моя один только месяц пожила и скончалась. Сам я и погребал тело ее. По образу архиерейской службы, приложился я к святым иконам, пошел ко гробу, открыл покрышку и осенил тело ее, а она будто улыбнулась на меня. Бог один знает о том, что сие вообразилось в глазах моих (однако не утвердительно говорю о сем). Я же сам, едучи дорогою к погребению, также и всю литургию и погребален [27] едва мог отслужить от горчайших слез и, как вне себя был от великой жалости; но только
