. При помощи Божией святой отец скоро избавился от этих недостатков. Более того, если в беседе с кем-либо он замечал, что собеседнику не нравятся его слова, то готов бьш кланяться ему в землю и умолять не обижаться на справедливое замечание. Как свидетельствуют его келейники, святитель Тихон так преуспел в кротости и терпении, “что за правильный выговор последнему келейнику из простых и грубых мужиков… если увидит его оскорбившегося на него, кланялся об руку, испрашивая прощения”
[300]. Если же случалось, что кто-то обманывал святителя или злоупотреблял его доверием, святой отец и тогда оставался невозмутимым, думая не о себе, а о том, чтобы не допустить гибели души человеческой. Раз явился к святителю Тихону один капитан из дворян и своим лицемерным благочестием, своими беседами так расположил его к себе, что святой отец в течение года разделял ежедневно с ним трапезу. Войдя в такое доверие, благородный гость поступил с благодетелем совсем неблагородно. Видя, что из любви к святителю многие из его знакомых и друзей не скупятся помогать бедным, гость написал к ним письма от имени Тихона, в которых просил оказать денежную помощь. Сказав святителю, что едет к родным, капитан поехал развозить эти письма и собирать деньги. Сумму он собрал довольно значительную, но обман скоро раскрылся, так как святителю сообщили о сборе, который делается от его имени. Капитан, узнав, что обман раскрыт, письменно просил у святителя Тихона прощения и разрешения снова приехать в Задонск. Преосвященный, будучи любвеобильным, простил его, но не разрешил обманщику приезжать в монастырь, хотя и возлагал вину человеческую на врага — Диавола
[301]. В ответном письме он писал: “Хотел ты ко мне явиться, а с каким духом, неизвестно. Бог сердце твое знает. Я тебя не допустил не без причины. Человек, однажды обманувшись от другого, и впредь ему не верит. Так то лживые и обманщики всю верность от сердец человеческих истребляют, так что и добрым людям часто не верим. Жалко, что таковые плевелы между христианами находятся… Бог их видит и терпит до жатвы… Я тебе все оставляю, что ты мне ни сделал, и всего тебе желаю, чего и себе. Будь же ради мене покоен и мирен: только сам себя не оставь… Что человек в мире сем ни делает, Бог все видит и в книге Своей записывает… Полно уже обременять себя, но пора уже свергнуть бремя, полно уже запутываться в сеть, но пора уже расторгнуть сеть и освободиться, полно уже очерняться, но пора уже измываться. Бог во всем помощник: ты только восстань, и Бог поможет тебе; ободрись, и Бог укрепит тебя; пробудись, и Христос просветит тебя; вступи на путь благочестивых, и Христос поведет тебя… Начни, пока здоров, и хотя бы скоро смерть тебя постигла, спасешься…”
[302].
О любвеобильности и заботе святителя Тихона о спасении душ человеческих говорит также следующий пример. Однажды пришлось ему бывать в гостях у знакомого помещика и встретиться там с одним дворянином, вольнодумным и вспыльчивым, не терпящим никаких возражений. Когда святитель стал доказывать ему неправоту в суждениях о Боге, то он пришел в такую ярость, что ударил архипастыря по щеке. Святитель, видя его горячность, пал своему собеседнику в ноги, говоря: “Простите меня Бога ради, что я ввел вас в такое исступление”. И это величайшее смирение и кротость святого отца настолько поразили гостя, что он со слезами упал к его ногам и умолял о прощении. Незлобивый пастырь простил его и преподал ему наставление. Это было хорошим уроком для дворянина, и с тех пор он стал добрым христианином [303].
Келейники рассказывали также, что когда Задонский подвижник раздавал милостыню, ему приходилось нередко выслушивать от недовольных подаянием просителей различные непристойные бранные слова. Но он не только не оскорблялся, а, напротив, смотрел на них с улыбкой, как на малых и неразумных детей. Иногда в ответ скажет: “Ну брани, брани больше”, — и потом все-таки сжалится и прибавит к подаянию “для того единственно, — замечает его келейник, — чтобы, удовлетворясь подаянием, проситель без ропота пошел от него” [304].
Более сложной была борьба святителя с плотью и унынием. В жизни святителя Тихона, как и в жизни каждого подвижника, особенно совершающего свой подвиг в уединении, были периоды, когда на душу восставала плотская брань или находили тоска и уныние. Эти состояния нередко чередовались, потому что когда укреплялось здоровье, восставала плотская брань, когда же телесные силы оставляли его, нападало уныние. Хотя святой отец твердо и без колебаний вступил на путь иноческий, проводя богоугодную жизнь еще задолго до своего монашеского пострига, однако враг рода человеческого не оставлял в покое ревностного подвижника и попущением Божиим искушал его. Но при помощи благодати Божией святитель боролся с искушениями и очищал свою душу от всякой скверны плоти и духа.
Так, однажды, во время литургии, по попущению Божию, вдруг напали на него плотские помыслы. Чтобы отразить их, он подошел к горящей свече и, как будто поправляя ее, скрытно от других до тех пор жег свои пальцы, пока от ужасной боли не угасли плотские пожелания
