Святитель Феофан Затворник и его учение о спасении - [28]

Святитель Феофан отъезжал в Вышу, чтобы там в тиши уединения гореть, наподобие свечи, непрестанной молитвой к Богу.

«Подлинно, зная достоинства преосвященного Феофана, которых в нем так много, — писал один из современников святителя, — мы питаем самые искренние и задушевные надежды, что бывший наш архипастырь, и сошедши с престола святительского в давно любезное и желанное безмолвие о Господе, не останется без обильного плодоприношения от многих дарований своих естественных и благодатных в сокровищницу Святого Православия. Но как в древности святой Исаак Сирианин, а в недавнее время святитель Тихон Задонский — оба, пребывая в безмолвии после трудов святительских, услаждали Церковь Христову драгоценными для нее навеки писаниями и сими трудами своими обессмертили в христианстве свою светлую память, которую прославил Сам дивный во святых Своих Бог, — так да процветет в летописях дней Святой Церкви и возлюбленное имя Отшельника — иерарха нашего, дондеже облечется вечным бессмертным небесным от Отца светов» [261, с. 848–849].

Глава 4. Душепопечительная и литературная деятельность святителя Феофана в период затвора в Вышенской пустыни

Подвиги святителя Феофана в затворе

Есть люди, которые всецело отдают себя внешней деятельности и непрестанно погружены в борьбу за свои идеалы. Они быстро осваиваются в различных условиях и энергичной рукой направляют течение событий к намеченной цели; верным глазом различают отношения между людьми, реют подчинить их своей воле и заставить следовать за собой. Жизненная борьба с ее треволнениями, победами и поражениями, — вообще чисто практические интересы — вот сфера их деятельности, без которой они и жить не могут. Но есть другие люди. Они чутки ко всем проявлениям сокровенной жизни, ко всему истинно прекрасному, возвышенному, идеальному, способны различать тончайшие опенки нравственного настроения. Они не трубят о своей деятельности. Вглубь, а не вширь направлены их силы. Но плоды их трудов со временем оказывают могущественное воздействие на души многих и многих тысяч людей, и потому имена их живут в веках.

К числу таких одаренных, глубоко художественных натур, великих мужей духа относится и святитель Феофан, который, как и святитель Тихон Задонский, стал великим учителем благочестия, служа людям из затворнической келии. Если внешняя деятельность замечательных людей глубоко поучительна, то несравненно более поучителен их внутренний мир: как веровал, молился, размышлял и боролся с собой человек, наделенный богатыми духовными силами и небесными стремлениями? «Признаемся, — пишет протоиерей Михаил Хитров, — мы чувствуем трепет в душе, размышляя о попытке изобразить внутреннюю жизнь в Бозе почившего святителя, и никогда не дерзнули бы на это, если бы он сам в своих дивных творениях не ввел нас во святое святых своей души» [263, с. 50].

Преосвященный Феофан принадлежит к числу тех глубоких, искренних и принципиальных писателей, у которых печатное слово находилось всегда в полном согласии с их действительной жизнью. Его произведения всегда доказательны и убедительны потому, что они являются плодом его жизненного подвига, пережиты им сполна. В сочинениях и письмах святителя, как в чистом зеркале, отображается светлый образ их автора. Плоды подвига Вышенского затворника ведомы только Единому Богу, ибо как можно проникнуть в глубочайшие тайники человеческого духа? Однако, как мы упоминали, его сочинения и другие дошедшие до нас известия вырисовывают достаточно ясную картину его жизни в этот период и отчасти расширяют возможность познания внутреннего подвига святителя.

Владыка прибыл в Вышенскую пустынь в качестве ее настоятеля. Сначала он поселился в настоятельских покоях, а потом во флигеле, занимая верхний этаж — деревянный, в нижнем же, каменном, помещалась просфорня и две братские келии. В числе помещавшейся здесь братии был духовник епископа Феофана, которого святитель часто призывал к себе наверх для совета, стуча для сего палкой по полу. В середине второго этажа находился небольшой балкон.

Обстановка в помещении святителя Феофана была самая простая, чуждая не только роскоши, но и обыкновенных удобств. Стены деревянные, без обоев, несколько потемневшие от времени.

Мебель простая и ветхая: шкаф из простого дерева, комод, стол простой, складной аналой, кровать складная, диван из березового дерева и все прочее — простое и дешевое, и как поначалу было сделано, так и осталось до кончины святителя. Вышенская пустынь, конечно, могла бы гораздо лучше обставить его помещение, но он решительно не хотел того. Один из Тамбовских преосвященных предложил святителю сделать распоряжение об улучшении обстановки, но он не согласился, сказав, что все устроено по его личному желанию.

Суетная должность настоятеля нарушала внутренний покой епископа Феофана, и вскоре он подал новое прошение об освобождении его и от этой обязанности. В письме к Н. В. Елагину в сентябре 1866 года он писал: «Видно, что управление (Вышенской пустынью), к коему надо приложить и заботу о содержании обители, доставлять будет много хлопот и беспокойств скорбных. Сего ради созрело у меня намерение отказаться от управления обителью. Думаю написать о сем митрополиту частное письмо, прося, чтобы на основании его решения последовало мое в Синод прошение» [144, с. 27–28].