Святилище - [171]
Заинтересовавшись, она ускорила шаг.
— Что такое? — спросила она.
Паскаль стремительно развернулся. В его глазах стоял ужас, и он старался спиной загородить от нее дверь.
— Ничего, мадама.
Леони взглянула ему в лицо, потом посмотрела на садовника и его сына Эмиля и подошла ближе.
— Паскаль?
— Прошу вас, мадама, это не для ваших глаз.
Леони чуть свела брови.
— Ну-ну, — легко проговорила она, — я не ребенок. Наверняка то, что вы скрываете, не так уж страшно.
Паскаль не двинулся с места. Разрываясь между досадой на его назойливое покровительство и любопытством, Леони протянула руку в перчатке и тронула его за плечо.
— С твоего позволения.
Все глаза обратились на Паскаля, который держался еще минуту, а потом медленно отступил в сторону, открыв Леони то, что так стремился спрятать.
Ободранный труп кролика, уже несвежий, был прибит к двери большими скорняцкими гвоздями. Рой мух с жужжанием кружил над грубым крестом, начерченным на досках кровью, и словами, написанными ниже черной смолой: «Это знак — тебя победят».
Леони зажала ладонью рот, от вони и жестокого зрелища ее затошнило. Но она держалась твердо.
— Позаботься, чтобы это убрали, Паскаль, — попросила она. — И я буду благодарна, если вы воздержитесь от разговоров. — Она обвела глазами слуг, видя в их доверчивых глазах отражение собственных страхов. — Это относится ко всем.
Все же Леони не дрогнула. Она твердо решила, что не позволит выжить их из имения, по крайней мере до возвращения мсье Бальярда. Он сказал, что вернется до дня святого Мартина. Она писала ему на старый адрес на улице д'Эрмит, в последнее время все чаще, но не знала, дошли ли до него письма.
Положение становилось все тяжелее. Пропал еще один ребенок. 22 октября — дата тайной женитьбы Анатоля и Изольды — хорошенькую дочь адвоката, в белых бантах и платье с рюшечками, похитили с площади Перу. Городок мгновенно поднялся на ноги.
По несчастью, Леони как раз была в Ренн-ле-Бен, когда изорванное растерзанное тельце девочки доставили в город. Ее нашли у Фотейль-дю-Дьябл, Кресла Дьявола, на холме недалеко от Домейн-де-ла-Кад. В окровавленных детских пальчиках была зажата веточка можжевельника.
Услышав об этом, Леони похолодела, поняв, что послание предназначалось ей. Деревянная телега прогромыхала по мостовой Гран-рю, за ней тянулась вереница крестьян. Взрослые мужчины, закаленные суровой жизнью, не скрывали слез.
Все молчали. Потом краснолицая женщина с обиженно и злобно поджатыми губами заметила ее и указала другим. Леони стало страшно, когда обвиняющие глаза всего города обратились на нее. Им нужно было найти виновного.
— Надо уходить, мадама, — прошептала Мариета и потянула ее за собой.
Понимая, что нельзя выказывать страх, Леони шла к ожидавшей их пролетке с высоко поднятой головой. Ропот становился все громче. Громко звучали грязные, оскорбительные слова, падавшие на нее, как удары.
— Pah luenh, быстрее, — торопила Мариета, держа ее за руку.
Два дня спустя горящая ветошь, пропитанная маслом и гусиным жиром, влетела в приоткрытое окно библиотеки. Ее сразу заметили, так что большого ущерба огонь не причинил, но слуги держались все более робко, настороженно и мрачно.
Друзья и союзники Леони в городе — как и Паскаль, и Мариета — всеми силами старались убедить обвинителей, что те ошибаются, думая, что в имении обосновался какой-то зверь, но твердолобые горожане уже уверовали, что старый демон с гор вернулся, чтобы взять свое, как во времена Жюля Ласкомба.
Нет дыма без огня.
Леони убеждала себя, что за враждебностью к обитателям имения не стоит Виктор Констант, но в то же время не сомневалась, что он готов нанести удар. Она пыталась убедить в этом полицию, умоляла мэрию и уговаривала мэтра Фромиляжа заступиться за нее, но все втуне. Обитатели имения остались одни.
После трех дождливых дней слуги потушили несколько разведенных на участке костров. Попытки поджога. Ночью на ступени парадного крыльца подкинули выпотрошенный труп собаки. Младшая горничная при виде его упала в обморок. Приходили анонимные письма, грязные и откровенные в описании инцеста между Анатолем и Изольдой, навлекшего на долину нынешние ужасы.
Терзаясь в одиночестве страхами и подозрениями, Леони понимала, что Констант с самого начала так и задумал: разжечь в горожанах лихорадочную ненависть против них. И еще она понимала, хотя ни слова не говорила вслух, даже ночью, самой себе, что этому не будет конца. Виктор Констант — одержимый. Если он сейчас в окрестностях Ренн-ле-Бен — а она опасалась, что это так, — то не может не знать о смерти Изольды. Но преследования не прекращались, и это убеждало Леони, что она обязана позаботиться о безопасности Луи-Анатоля. Надо забрать с собой все, что можно, в надежде, что они еще смогут когда-нибудь вернуться в Домейн-де-ла-Кад. Дом принадлежал Луи-Анатолю. Она не позволит Константу лишить мальчика наследства.
Задумать все это было много легче, чем исполнить.
В действительности Леони было некуда деваться. Квартира в Париже давно сдана, раз генерал Дюпон перестал за нее платить. Ее замкнутое существование в имении привело к тому, что у нее почти не было друзей, кроме Одрика Бальярда, мэтра Фромиляжа и мадам Боске. Ашиль был слишком далеко, да к тому же увлечен собственными делами. Стараниями Виктора Константа у Леони не осталось родных.
Во Франции 1562 года неспокойно, говорят, что грядет война, но и в преддверии кровавых потрясений обывательская жизнь идет своим чередом… Юной Маргарите, дочери книготорговца из Каркасона, приходится заботиться о семье и вести дела вместо отца, внезапно утратившего всякий интерес к жизни. Однажды девушка получает анонимное письмо с загадочной гербовой печатью – в послании всего несколько слов. Кто может угрожать ей? Она хочет поделиться с отцом своей тревогой, но тот не готов к откровенному разговору.
Горы Каркасона веками хранят великую тайну…Тайну бесследного исчезновения последних еретиков-катаров, уцелевших в кровавых альбигойских войнах, и Святого Грааля, хранителями которого, согласно легенде, они были.Эту тайну уже много лет пытались раскрыть историки. Но никому еще не удавалось подойти к ее разгадке так близко, как Элис Таннер. Именно она совершила удивительное открытие, проводя раскопки в самом сердце подземных лабиринтов Каркасона.Это открытие может перевернуть многие представления ученых о катарах или… будет стоить ей жизни.Потому что могущественные, обладающие силой и властью люди готовы пойти на все, чтобы загадка «катарского Грааля» так и осталась нераскрытой.
Первое в своем роде полное исследование Балтики как интереснейшего региона: взлет и падение величайших династий, драматические события, связанные с такими городами, как Санкт-Петербург, Стокгольм, Копенгаген, Гданьск, Ревель (Таллин), Рига и Мемель (Клайпеда), изменения, которые повлекло за собой новое мышление эпохи Просвещения, развертывание угрозы наполеоновской Франции и последствия Первой мировой войны и русской революции. Издание снабжено черно-белыми и цветными иллюстрациями, а также генеалогическими древами правящих династий и хронологическими списками событий. «Моей целью было дать общее представление об истории Балтийского региона, который объединяет различные земли, принадлежащие сейчас Швеции, Дании, Финляндии, Эстонии, Латвии, Литве, Польше, России, Белоруссии и Германии, через жизни сформировавших ее людей.
Тропы повсюду. Тропы пронизывают мир – невидимые муравьиные тропы, пешеходные тропинки и дороги между континентами, автомагистрали, маршруты и гиперссылки в сети. Как образуются эти пути? Почему одни втаптываются и остаются, а другие – исчезают? Что заставляет нас идти по тропе или сходить с нее? Исходив и изучив тысячи вариаций различных троп, Мур обнаружил, что именно в тропах кроятся ответы на самые важные вопросы – как сформировался мир вокруг нас, как живые организмы впервые выбрались на сушу, как из хаоса возник порядок и, в конце концов, как мы выбираем нашу дорогу по жизни. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Март 1919 года. Все говорят о третьей волне испанского гриппа. После затишья, оно длилось всё лето, и даже думали, что с пандемией покончено, ограничения стали очень суровы. Но, чёрт возьми, не до такой же степени! Авантюрист Джейк Саммерс возвращается из Европы после очередного дела – домой, в окрестности Детройта, где с недавних пор поселился вместе с компаньоном. Возвращается один: ловкий прошмыга (и будущий писатель) Дюк Маллоу застрял в карантине – не повезло кашлянуть на таможне. Провинциальный Блинвилль, ещё недавно процветающий, превратился в чумной город.
Князь Сергей Сергеевич Оболенский, последний главный редактор журнала «Возрождение», оставил заметный след в русской эмигрантской периодике. В журнале он вел рубрику «Дела и люди»; кроме того, обладая несомненным литературным талантом, с 1955 г. под своим именем он опубликовал более 45 статей и 4 рецензии. Наша публикация знакомит читателей с полной версией книги «Жанна – Божья Дева», которая, несомненно, является главным итогом его исследовательской и публицистической деятельности. Многие годы С. С. Оболенский потратил на изучение духовного феномена Жанны д’Арк, простой французской крестьянки, ставшей спасительницей своей Родины, сожженной на костре и позже причисленной клику святых Римско-католической церковью.
Судьба румынского золотого запаса, драгоценностей королевы Марии, исторических раритетов и художественных произведений, вывезенных в Россию более ста лет назад, относится к числу проблем, отягощающих в наши дни взаимоотношения двух стран. Тем не менее, до сих пор в российской историографии нет ни одного монографического исследования, посвященного этой теме. Задача данной работы – на базе новых архивных документов восполнить указанный пробел. В работе рассмотрены причины и обстоятельства эвакуации национальных ценностей в Москву, вскрыта тесная взаимосвязь проблемы «румынского золота» с оккупацией румынскими войсками Бессарабии в начале 1918 г., показаны перемещение золотого запаса в годы Гражданской войны по территории России, обсуждение статуса Бессарабии и вопроса о «румынском золоте» на международных конференциях межвоенного периода.
В представленной читателю книге журналиста, писателя и профессора EPFL (Федеральной политехнической школы Лозанны) Эрика Хёсли соединилось профессиональное, живое перо автора и его страсть к научной работе. Подробно и глубоко он анализирует историю, которая, по его мнению, превосходит любой вестерн – великий поход в Сибирь и завоевание русского Севера. Перед нами не только архивные страницы этой эпопеи, – хотя фактическая сторона дела написана очень скрупулезно и сопровождается картами и ссылками на архивы и документы, – но интерес автора к людям: их поступкам, мотивам, чувствам, идеям и делам.