Святилище - [76]

— Почему ты здесь? Я думал, ты будешь готовиться.

— Я готова.

Он повернулся слишком быстро, и я успела отступить. Он протянул руку мне за спину и сдернул резинку с косы, которую Анна так тщательно заплетала сегодня утром перед нашими поисками.

— Что ты делаешь? — прежде чем я успела возразить, он быстро запустил пальцы в мои волосы и распустил их. — Эй! Прекрати это! — я попыталась оттолкнуть его руки, но он проигнорировал меня. — В чём твоя проблема?

Он опустил руки по бокам и сделал несколько шагов назад.

— Так ты будешь выглядеть для них привлекательнее, — сказал он глухим, ровным голосом.

Я заправила выбившуюся прядь волос за ухо.

— Послушай, Анна рассказала мне, как тебе пришлось поступить с Такеши. — Мышца на его челюсти начала дёргаться. — Я хотела, чтобы ты знал: я понимаю, чем рискую. И я понимаю, что возможно тебе придется сделать.

Он сжал кулаки.

— Ты ничего не понимаешь. Ты считаешь, что дав мне разрешение перерезать тебе горло, ты что-то улучшишь?

— Я предположила это. Я не хочу, чтобы какой-то Мазикин носил мою кожу. Я хочу, чтобы ты покончил с этим, если до этого дойдёт.

Он усмехнулся.

— Что ж, это очень великодушно с твоей стороны, Лила, ведь тебя бы уже давно не было. Но подумай вот о чём, когда ты так небрежно даёшь мне своё благословение: Мазикин, который завладеет твоим телом, будет смотреть на меня твоими глазами, когда я загоню её в угол. Её кожа будет такой же мягкой, как и твоя, когда я прикоснусь к ней. Когда я буду резать её, она будет кричать твоим голосом. И когда я буду стоять над её телом, наблюдая, как кровь пропитывает прекрасные волосы, которые выглядят и ощущаются точно так же, как твои, ты думаешь, я не буду чувствовать, что убил тебя? — его голос сорвался, и он отвернулся.

Я проглотила комок в горле и положила руки ему на спину, уверенная, что этот контакт успокоит нас обоих.

Я ошиблась.

— Не трогай меня.

Я отпустила руки.

— Прости. Я…

Он повернулся и наклонился вперёд.

— Что, Лила? Как ты думаешь, чего можно добиться, прикоснувшись ко мне? Ты понимаешь, что ситуация становится для меня всё хуже и хуже всякий раз, когда ты так делаешь?

С таким же успехом он мог бы дать мне пощёчину. Я опустила глаза, желая, чтобы кто-то другой носил мою кожу.

— Если ты не хочешь, чтобы я прикасалась к тебе, тогда почему ты никогда не останавливал меня?

Он двинулся на меня, подняв руки в дрожащем отчаянии.

— Я никогда не говорил, что не хочу, чтобы ты прикасалась ко мне! В этом-то и проблема. Каждый раз, когда ты прикасаешься ко мне, я не хочу, чтобы ты останавливалась.

— И если ты сейчас прикоснёшься ко мне, я не отпущу тебя, — сказал он более мягко. — Я не позволю тебе пойти за ней. Я не смогу этого сделать. Пожалуйста, не ставь меня в такое положение. Не заставляй меня нарушать данное тебе обещание. Не усложняй ситуацию…

Он обхватил себя руками. Это придало ему беспомощный вид.

Я хотела уважать его просьбу держать дистанцию между нами. Но мой страх сделал меня эгоистичной, а его признание, что он хочет меня — смелой.

— Я должна пойти за Надей. Ты же знаешь, что должна. Понимаешь, это единственный способ дать ей шанс, и ты знаешь, что это лучший способ для Анны. Даже если тебе плевать на свою собственную безопасность, я знаю, что ты заботишься о безопасности Анны. Но я вот-вот трусливо сбегу, потому что до ужаса напугана. И я не смогу этого сделать, если не прикоснусь к тебе. Это единственное, что заставляет меня чувствовать себя в безопасности.

Я осознавала, что он может оттолкнуть меня, но я всё равно протянула руку.

— Лила, — простонал он, отступая на шаг и упираясь в бортик. — Не проси меня об этом.

Я положила руки ему на талию и обвила ими его спину. Он вздрогнул от моего прикосновения. Я прижалась щекой к его груди, впитывая тепло его кожи через рубашку, глубоко вдыхая, желая втянуть его запах в свои лёгкие и навсегда запечатлеть его в себе.

— Позволь мне сделать это, всего на несколько минут, прежде чем я уйду.

Как и в ту ночь в Сторожевой башне, он раскинул руки, позволяя мне касаться его, беря на себя контроль. Его пальцы сомкнулись на кирпичах, которые, казалось, вот-вот разрушаться под его хваткой. Он поднял глаза на завесу тьмы, нависшую над нами.

Я коснулась его лица, пробежав дрожащими пальцами по скуле. Его веки затрепетали и закрылись. Я медленно придвинулась ближе, пока его дыхание не сотрясло мою грудную клетку, пока его сердце не забилось сильнее моего, пока прикосновения к нему не стало мало — мне нужно было, чтобы он прикоснулся ко мне. Я вложила все свои потребности, желания, надежды и страхи в одно слово, самое сильное, какое только смогла придумать.

— Малачи.

Он издал рваный звук, и обнял меня, теснее прижимая к себе. Одной рукой скользнул вверх по моей спине к затылку. Я подняла голову и встретила его пристальный взгляд.

— Не делай этого со мной, — прошептал он.

Потом он поцеловал меня.

Это был совсем не тот поцелуй, который я украла у него, когда он находился без сознания. Этот поцелуй был эхом, сладким, но глубоким. Этот поцелуй был живым существом. Диким и опасным существом. Он расправил крылья и понёс нас над городом, над стенами. На вкус Малачи был как лес, как солнце, как все мои мечты о том, каким должен быть этот момент.