Святилище - [16]

Несколько секунд я сидела на корточках у входа в переулок, прислушиваясь, не появится ли там что-нибудь, чего я не смогу разглядеть под покровом темноты. Ничего не услышав, я погрузилась в темноту и стала наблюдать. 

ГЛАВА 6

Много лет я прожила в Провиденсе и его окрестностях. Я много раз бывала в Бостоне. Однажды, в средней школе, я даже отправилась на экскурсию в Нью-Йорк. Мрачный город не шёл ни в какое сравнение со всеми этими городами.

В городах меня накрывало запахами. Дизельное топливо, пыль, специи, соль, агрессивные и острые они тёрлись о мою кожу, вонзались в нос. В мрачном городе запахи были слабыми и тонкими — ничего, за что можно было бы ухватиться, ничего, что отталкивало бы меня, ничего, что притягивало бы меня.

В городах, даже ночью, свет пробивался сквозь пространство в виде лучей и колонн, лившихся от неоновых трубок и гигантских телевизионных экранов и мигающих флуоресцентных ламп. В тёмном городе что-то высасывало жизнь из цвета. Что-то жизненно важное вытекло из него, оставив его с лёгкостью поверженным тьмой.

В городах, звуки были глубокими. Все звуки и ритмы, многослойные и противоречивые. Мне нравилось чувствовать их вибрацию в себе, подобно пульсу. В мрачном городе звуки были поверхностными. Нечему пугаться или ликовать. Ни машин, ни автобусов. И велосипедов нет. Ни колёс, ни моторов. Все шли пешком, брели по дорогам. Меня поразила тишина. Никаких разговоров. Многие из тех, кто проходил мимо моего укрытия, тихо бормотали что-то на разных языках. Но они разговаривали сами с собой. Интересно, так ли я выглядела, блуждая в своих снах, ушедшей в себя? Единственным звуком, который отдавал с некой силой, был скрежет и лязг Врат, когда они широко распахивались, приветствуя самоубийц.

Люди тащились мимо, глядя на дорогу прямо перед собой. Некоторые из них несли сумки с продуктами. Даже несмотря на то, что все здесь были мертвы, было ясно, что они всё ещё жили в квартирах и ели еду… и поблизости должен быть рынок, и это хорошо. Я не была голодна, но готова была поспорить, что мне нужно будет накормить Надю, как только я найду её — она была не в состоянии найти себе что-нибудь поесть. Как только я найду её… Грандиозность этой задачи ошеломила меня, и я прижалась спиной к стене, уткнувшись головой в колени. “Дыши. Может этот город и размером с Род-Айленд, но ты справишься. Она попала в ту квартиру, и теперь тебе просто нужно найти её. Вставай и шевелись, Лила Сантос. Сейчас же”.

Я вскочила на ноги и оценила украденный нож. Это была зловещая вещь. Лезвие около шести дюймов длиной, изогнутое на кончике и зазубренное вдоль нижнего края. Литая рукоять была сделана для руки намного больше моей. Я обхватила его пальцами и повертела в ладони — предназначен нож для меня или нет, но я смогу причинить вред, если придется. Однако мне показалось не очень хорошей идеей тащиться по улице с ножом, небрежно повисшем в руке.

Зайдя подальше в переулок, я сняла футболку и ножом отрезала примерно три дюйма от края. Я потянула и дважды закрутила получившуюся ленту, сжала её вокруг бёдер, ниже талии брюк, и просунула нож между полосками ткани. Импровизированные ножны долго не протянут — лезвие, в конце концов, прорежет ткань, — но я была уверена, что они выдержат поход на рынок. Я снова надела футболку и порадовалась, что моя куртка достаточно длинная, и она прикрывала рукоять ножа на бедре.

Я вышла из переулка и двинулась в том направлении, откуда шли люди с продуктами. И действительно, в квартале отсюда, на ветхом кирпичном здание красовалась вывеска: ЕДА.

Реклама в этом городе оставляла желать лучшего.

Я заглянула в окно. У меня не было денег, и я подумала, не придётся ли мне добавить мелкое воровство к списку моих грехов. Но кассира в передней части магазина, где располагалось всего несколько рядов с овощами и фруктами и упакованными продуктами, не было. Люди собирали разные вещи, складывали их в мешки и уходили, не заплатив. Может быть здесь, существовала какая-то кредитная система?

Шаркающие шаги и приглушённое шуршание бумажных пакетов были единственными звуками, которые я услышала, войдя в магазин. Всё ещё озадаченная отсутствием какого-либо денежного обмена, я решила спросить кого-нибудь, а не лететь прямо в криминальную загробную жизнь. В проходе с продуктовыми товарами стояла женщина с желтоватой кожей, одетая в халат поверх обильных складок плоти. Кожа под мышками дрожала, когда она складывала в сумку один за другим обмякшие стебли сельдерея.

— Простите, — сказала я, подходя к ней. — Я… недавно в городе. Как вы платите за продукты?

Женщина остановилась, пошатываясь.

— Я заплатила достаточно, — сказала она ровным монотонным голосом, и её глаза наполнились слезами.

— Спасибо, извините, что побеспокоила вас, — пылко сказала я, отступая назад.

Мне кажется, я уже однажды видела такой фильм ужасов, и не хотела ждать парня-садиста в маске клоуна, который вот-вот придёт.

Я ещё раз осмотрела магазин, пытаясь понять, есть ли там кто-нибудь главный, и не увидела ничего, кроме несчастных, потерянных людей, загружающих неаппетитную еду в бумажные пакеты. Если здесь так делают… Что ж, я вытащила из ближайшей стопки бумажный пакет, разорванный с одной стороны и покрытый жирными пятнами, и прошлась по проходам в поисках пайков.