Святая сила слова. Не предать родной язык - [2]

26-летний Пушкин, такой умница, написал стихотворение «Пророк». Посмотрите, оно просто изобилует церковнославянской лексикой! А ведь он тогда ещё не был в такой степени воцерковлён. А почему же написал? Потому, что Пушкин – гений. Он нам подаёт подсказку, золотой ключик: с Богом нужно разговаривать только на этом языке. Святые равноапостольные Кирилл и Мефодий создали этот язык. Знаете, чем он отличается от других? У этого языка нет языческих корней. Его создали святые. Он родился в чистой христианской купели.

И если говорить о каких-то переменах, хотя бы о параллельном переводе на русский с миссионерскими целями, то к этому с постом и молитвой, наверное, могут приступать люди, равновеликие Кириллу и Мефодию. Такого же масштаба. А по-другому нельзя. Но вообще-то это дело Церкви, а не мирян.

Говоря о получении через более понятный язык богослужения какой-то информации, мы должны помнить, что православный храм не является местом получения информации – он является местом получения неизреченной благодати Божьей. Поэтому и язык здесь не повседневный, а возвышенный, к которому я сам тоже не сразу привык. А секрет знаете в чём? Надо часто ходить на службу, из захожанина становиться прихожанином. Я низко кланяюсь тем батюшкам, которые своим прихожанам раздают тексты богослужений. И когда человек вместе со всеми молится, поёт – им совершенно по-другому воспринимается церковная служба.

От «захожанина» до «прихожанина»

Крестился я в сорок два года. Сразу после этого события поделился своими впечатлениями с игуменом в Троице-Сергиевой Лавре. Как-то рассказал ему о том, что когда прохожу сквозь арку Лавры, то сам воздух меняется. Вне стен монастыря он – один, внутри – иной. «Может быть, – спросил я, – это от моей эмоциональности?» Ведь «азербайджанец» в переводе означает «огненная душа». Экзальтации нет, а вот эмоциональность высокая. Игумен ответил: «Василий, это так. Действительно, в этих стенах дышится по-иному, ведь здесь нетленно почивают святые мощи Преподобного, всё вокруг намолено». Но кто-то это чувствует, а кто-то – нет.

– Василий Давыдович, есть такие понятия, как «захожанин» и «прихожанин». На Ваш взгляд, насколько духовно различны эти понятия?

– Я бы сказал, что на дистанции, которую нужно пройти воцерковляющемуся человеку, есть два отрезка. Первый – «захожанин», а последний, конечный, – «прихожанин». На первых службах, которые мне приходилось выстаивать до конца, я изнывал, у меня болели ноги, было скучно. Я не понимал, зачем одни и те же слова нужно повторять много раз. Сказали однажды: «Господи, помилуй» – и достаточно. Что меня останавливало тогда, чтобы не уйти? Бабули. Ведь они, на первый взгляд немощные, не садятся и выстаивают всю службу. Просто я не научился тогда ещё молиться. И как-то я услышал на проповеди слова, которые, как мне показалось, были адресованы именно мне: «Не стесняйтесь, найдите в храме то место, где вам будет лучше всего». И я нашёл это место у клироса, так как очень люблю петь. Не знал тогда, что петь в нашей Церкви – это значит молиться. У нас поющая Церковь.

Надеюсь, во второй моей книге будет глава под названием «Грамотные, но не образованные». Ведь грамотный и образованный человек – это совсем не одно и то же. В слове «образование» корень «образ», икона. По сути, печально известное письмо десяти академиков Путину – это бесстыдный ультиматум тогдашнему главе государства. Авторы его предлагают не изучать в школах основы православной культуры. А ведь другой культуры у русского народа нет, а та, которая есть, – она вся православная. Академики уверяли нас в своей объективности, в своём беспристрастии. А на чём, по их мнению, оно основывается? На атеистических взглядах. Почему-то между понятиями «атеизм» и «объективность» ставится знак равенства. Каждый из десяти академиков грамотен в конкретной своей области, но ни о каком их подлинном образовании говорить не приходится.

Показатель качества души

Есть ещё одна тема, которая меня постоянно волнует, – это «русскость». Ведь наличие фамилии Иванов ещё не говорит, что ты русский. У Игоря Северянина есть стихотворение, очень короткое:

Родиться русским

Слишком мало ,

Им надо быть,

Им надо стать.

У Достоевского есть мысль о том, что всем нам «нужно отбросить наши раздоры и поскорее становиться русскими и национальными». Оказывается, русским можно (и нужно!) становиться. Вы можете себе представить, что стоит,

скажем, группа азербайджанцев и к ним подходит человек с призывом: «Давайте начнём становиться азербайджанцами!»? Действительно, нелепо звучит. Или латыш говорит, что нужно становиться латышами, а эскимос, что эскимосами. Но когда мы говорим, что нужно становиться русскими, сердце нам подсказывает, о чём идёт речь. Русский – это прежде всего показатель качества души. К примеру, Владимир Иванович Даль сохранил для нас наш язык, а ведь в его жилах не текло ни капли русской крови, а только датская, немецкая и французская. Но Даль, как мне кажется, – великий русский человек.

– Вы часто выступаете в школах перед родителями и детьми. О чём Вы им говорите?