Святая преданность - [5]

По настоянию Виллы они шесть раз меняли место жительства за последние четыре года. Как только Айгор чинил часы, которые нуждались в ремонте в этом городе и продавал все часы, которые должны были быть проданы, они сразу же уезжали. Люди терпели смешного маленького человека ровно столько, сколько им нужна была его помощь. А потом начинались насмешки. Матери пугали детей: «Будь хорошим, иначе заберет часовщик».

Вилла почти не помнила свою жизнь без папы Айгора. Она лишь вспомнила, как жила с матерью около дороги, ведущей в город на реке Миссисипи, где она родилась. Когда закончились деньги и нечем было платить за жилье, их выгнали из мебелированной комнаты, которую они снимали. Усталые и голодные, не имеющие ни денег, ни ночлега, мать и дочь встретили на дороге телегу, с которой торговали вразнос. Упряжка остановилась. Маленький мужчина спрыгнул вниз, забросил узлы с вещами внутрь, затем поднял девочку на сиденье и помог матери взобраться на место рядом. Он приветливо улыбнулся и сунул кусок мятной лепешки в детскую ручонку. С этого момента Вилла полюбила горбуна, да и он привязался к ней и всегда относился к девчушке, как к собственной дочери.

Папа Айгор и мать Виллы никогда не были женаты. Отец девочки покинул семью вскоре после рождения дочери. Мама рассказывала, что он был безответственным парнем с вечно зудящими ногами. Став немного взрослее, девчушка поняла, что ее мать и папа Айгор никогда не спали вместе, и их связь была скорее похожа на отношения между братом и сестрой. Миссис Хэммер нежно любила маленького мужчину, и он испытывал к ней самые высокие чувства.

Так продолжалось до тех пор, пока не умерла мать, и на лице папы Айгора стали появляться бородавки. Это произошло шесть лет назад. Вилла настояла на том, чтобы горбун обратился к докторам, однако несмотря на многочисленные исследования, никто не мог вразумительно объяснить это явление и хоть чем-то помочь ему. И вот уже шесть лет они без конца меняют места жительства, а в этот город приехали всего четыре месяца назад.

– Ты собираешься лежать здесь весь день?

Вилла почувствовала, как кто-то тронул ее за плечо, и открыла глаза. Какая-то девушка сидела на сундуке, свесив ноги.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – уголки рта незнакомки были недовольно опущены. Нерасчесанные, спутанные густые волосы закрывали лицо. Девочка уперлась ногами в сундук, придавая тем самым особое значение словам.

– Кто ты, откуда? – хрипло прошептала Вилла.

– Джо Белл Френк. Черт, не пойму, где мы? Девчушка думала, что шокирует незнакомку своим ругательством. Однако Вилла не обратила на это никакого внимания, она просто смотрела на небо, латунное от солнечного света. «Растерзала ли толпа Бадди? – размышляла девушка, – видимо, да, иначе собака предупредила бы. Проклятые, проклятые! Черт бы их побрал!»

– Папа сказал дать тебе одежду, когда проснешься. Ты почти голая.

Слово «голая» привлекло внимание Виллы. Она поняла, что под одеялом, прикрывающим ее, была только разорванная ночная рубашка. Девушка села, натянув одеяло до груди и согнула плечи. Каждая косточка болела, а спина будто была объята огнем.

– Они хорошо отхлестали тебя, – заметила Джо Белл с такой легкостью, будто разговаривала о погоде. – Я смазала целебной мазью твою спину, так как папа сказал мне сделать это.

– Спасибо.

– Ты не красивая, но и не безобразная. Неужели этот горбун был твоим отцом? У тебя ведь нет горба, и бородавок тоже нет.

Вилла молчала, она сидела, уставившись на девчонку, глаза были сухими и горячими, ужасно хотелось пить. Она пристально посмотрела на Джо Белл, на вид ей было десять или одиннадцать лет. Но при более пристальном разглядывании поняла, что девочка старше, возможно, ей пятнадцать или шестнадцать лет. Платье ее было свободным, но не настолько, чтобы скрыть округлую грудь. Икры ног не были детскими. Девчонка была бы приятной, даже красивой, если бы не угрожающий вид и злое лицо.

– Ты не такая симпатичная, как Стар, – сказала Джо Белл. – Твои глаза странного цвета, они такие голубые, как краска, которую мы использовали, когда красили дом. У Стар были рыжие, с красным отливом волосы, и ее сиськи торчали вот так, – Джо Белл держала пальцы в шести дюймах' от своей собственной груди.

– А кто такая Стар?

– Проститутка, я думаю. Отец подобрал ее в Эбердин. Она проехала с нами всю дорогу до Прерии Сити. Папа ненавидит спать один.

Холодок пробежал по спине Виллы. Она прижала пальцы к вискам. Беспокойство о собственной безопасности зашевелилось в голове.

– Что случилось со… Стар?

– Она ушла со скорняком[3]. Отец был так взбешен, что не позволил ей взять вот этот сундук, – Джо Белл подняла крышку и осторожно вытащила одежду. – Она даже и не заботилась о нем, просто забралась в товарную телегу и показала моему папочке нос. – Джо Белл захихикала и хлопнула руками по бедрам. – Это было зрелище! Папа угрожал ей кулаками и пронзительно кричал, что она потеряла э… ну ты знаешь, что… Потом он дулся всю дорогу до Хаблетт.

Вилла молча слушала откровенный рассказ Джо Белл. Платья, которые пришлось достать из сундука, были большие и безвкусные. Однако нижнее белье оказалось хорошего качества и имело длинные завязки по талии и шее. Закутавшись в одеяло, Вилла искала шаровары, но не было ничего, кроме модных трусиков, которые едва прикрывали промежность. Она выбрала платье в черную полоску, натянула его поверх нижней юбки, затем нашла фартук и одела его, завязав на талии.