Святая ночь - [15]

— Я увлекался альпинизмом, когда был помоложе. Но я совсем не знаю вашей страны. Сюда часто заглядывают альпинисты?

Тот покачал головой. Ответил, что там очень сложные условия. Он и его помощники приехали издалека. Жители долины невежественны. Иностранцы и туристы бывают здесь очень редко. И если меня интересуют горные восхождения, он может помочь подобрать хороший маршрут, хотя близко зима и сезон практически закончен.

Я все смотрел на восточный хребет, далекий и прекрасный.

— Как называют тот двойной пик на востоке?

— Монте Верита, — ответил спасатель.

Вот тут я понял, что привело меня в Европу…

С моими товарищами по несчастью я расстался в маленьком городке в двадцати милях от места вынужденной посадки самолета. Автобусы доставили их к ближайшей железнодорожной станции, а оттуда они отбыли в цивилизованный мир. Я остался в городке. Снял номер в крохотной гостинице, перенес туда багаж. Купил крепкие башмаки, брюки из толстой кожи, куртку, пару теплых рубах. А затем отправился в горы.

Как и говорил мне горец, сезон восхождений уже закончился. Но меня это совершенно не волновало. Пусть я был один, но меня окружала красота гор. Я уже забыл их целительное спокойствие. Тело мое наливалось прежней силой, холодный воздух наполнял легкие. В пятьдесят пять лет я только что не кричал от восторга. Исчезли суета и напряжение, тревоги, будоражащие мир, яркие огни и терпкие запахи городов. Только сумасшедший мог так долго нести на себе такое бремя.

В таком настроении я пришел в долину у восточного склона Монте Верита. Она практически не изменилась, во всяком случае, увиденное мной полностью совпало с описанием Виктора. Маленький городок, мрачные, замкнутые люди. Нашел я и харчевню, едва ли кто решился бы назвать ее гостиницей, где надеялся переночевать.

Меня встретили с безразличием, но достаточно вежливо. После ужина я спросил, проходима ли тропа к вершине Монте Верита. Мой собеседник, хозяин харчевни, где я был единственным посетителем, и по совместительству бармен, взглянул на меня, пригубил предложенный мною стакан вина.

— Мне кажется, она проходима до деревни. Далее, не знаю.

— Вы часто общаетесь с тамошними крестьянами?

— Иногда. Случается. Не в это время года, — последовал ответ.

— Сюда заглядывают туристы?

— Редко. Они предпочитают север. Там лучше.

— У кого в деревне я могу переночевать?

— Не знаю.

Прежде чем задать следующий вопрос, я долго вглядывался в его угрюмую физиономию.

— A sacerdotesse, они все еще живут на вершине Монте Верита?

Бармен вздрогнул. Его глаза широко раскрылись, он навалился на стойку бара.

— Кто вы? Откуда вам известно о них?

— Значит, они существуют?

Бармен подозрительно оглядел меня. Многое произошло в этой стране за последние двадцать лет. Она познала насилие, революцию, когда сын шел против отца, и даже этот отдаленный регион не остался в стороне. Поэтому бармен не спешил откровенничать с незнакомцем.

— Ходят слухи, — осторожно ответил он. — Я предпочитаю в это не вмешиваться. Опасно. Иначе жди какой-нибудь напасти.

— Для кого?

— Для крестьян из деревни, для тех, кто живет на Монте Верита, — я о них ничего не знаю, — для нас, здесь, в долине. Я ничего не знаю. Если я ничего не знаю, со мной не случится ничего худого.

Он допил вино, вымыл стакан, протер тряпкой стойку. Судя по всему, ему очень хотелось как можно быстрее отделаться от меня.

— Когда вы будете завтракать?

— В семь утра, — и я поднялся в мою комнату.

Распахнув дверь, я вышел на узкий балкон. Маленький городок спал. Лишь несколько окон светились яркими точками. Ночь выдалась ясной и холодной. Из-за гор выплыла луна, освещая их темную громаду. Через день ожидалось полнолуние. Мне казалось, что я перенесся в прошлое. В комнате, где мне предстояло провести ночь, возможно, останавливались Виктор и Анна, давным-давно, летом 1913-го. Анна могла стоять на балконе, на этом самом месте, не сводя глаз с Монте Верита, а Виктор, не подозревая о грядущей трагедии, говорил ей, что пора спать.

И теперь вслед за ними я пришел к Монте Верита.

Завтракал я без бармена. Кофе и хлеб принесла мне девочка, вероятно его дочь. Спокойная, вежливая, она пожелала мне доброго пути.

— Я собираюсь в горы, и погода, похоже, будет отличная. Скажите мне, вы бывали на Монте Верита?

Девочка тут же отвела глаза.

— Нет, нет, я никогда не покидала долины.

Как бы между прочим я рассказал ей о моих друзьях, побывавших здесь много лет тому назад, о том, как они поднялись на вершину и обнаружили там, между пиков, сложенное из камня строение, за стенами которого, как они с удивлением выяснили, жила какая-то секта.

— Они все еще там, не так ли? — Я поднес к сигарете огонек зажигалки, закурил.

Девочка испуганно оглянулась, словно опасаясь, не подслушивают ли ее.

— Говорят, что да. Отец не касается этой темы в моем присутствии. Молодежь не должна знать об этом.

Я выпустил к потолку струйку дыма.

— Я живу в Америке, но полагаю, что здесь, как и в большинстве других мест, молодые люди, собираясь вместе, обсуждают именно то, о чем они не должны знать.

Девочка улыбнулась, но промолчала.

— Позвольте предположить, что вы и ваши юные подруги часто шептались о том, что происходит на Монте Верита.