Святая и греховная машина любви - [116]

Пусть заплачет, подумал Блейз. Пусть только заплачет — и тогда она меня простит.

— Сейчас, — голос Харриет зазвучал спокойнее и ровнее, — ты объясняешь мне, как ты будешь часть времени там, часть здесь — будто это такое замечательное решение… а я понимаю… Господи, теперь-то я понимаю! — что это говорит самый обычный лжец. Но все же ты выразился достаточно ясно, спасибо и на том. Ты сразу устранил все неясности: ты будешь жить с Эмили Макхью — она теперь твоя жена. И то, что ты планируешь время от времени навещать меня и Дейвида, не имеет уже ровно никакого значения. Таким ты мне не нужен, и уж как ты там намерен распределять свое время — это меня больше не касается.

— Блейз, тебе нужен развод? — спросил Монти. — Ты обещал Эмили развестись с Харриет?

Блейз не удостоил его ответом. Немного погодя он продолжил:

— Я знаю, что все это ужасно, ужасно, и все же я умоляю тебя: прости меня. И не бросай меня.

— Ты меня бросил, — напомнила ему Харриет.

— Нет, — сказал Блейз. — Теперь — вот теперь — я понимаю, что не могу тебя бросить, это физически невозможно, немыслимо, это просто совершенно невозможная вещь. Мы не можем друг без друга. Ну помоги же мне, Харриет, пожалуйста, помоги мне…

— Моя помощь тебе ни к чему, — сказала Харриет чуть мягче и чуть более дрожащим голосом, чем раньше. — Ты, конечно, растрогался, когда увидел меня, в тебе всколыхнулись воспоминания, это все понятно. Но тебе ведь не обязательно меня видеть. Живи себе спокойно с Эмили Макхью, и все у вас скоро наладится. В конце концов, ты сам это выбрал.

— Ты вынуждаешь меня выбирать? — спросил Блейз.

— Ну ничего себе! — пробормотал Монти.

— Эмили вынудила тебя выбирать, — сказала Харриет. — И ты выбрал.

— Но ты… хочешь, чтобы я выбрал еще раз?.. Харриет чуть помедлила.

— Нет. Не хочу. Я просто пытаюсь тебе объяснить, что не могу остаться в твоей жизни так, как бы тебе хотелось… и вообще никак… потому что… я тебе не верю. Меня не будет больше в твоей жизни… совсем.

В гостиной повисло молчание. Монти водил пальцем по пыльной столешнице, рисуя концентрические окружности.

— Нет, нет, — опять заговорил Блейз. — Так не может быть. Я без тебя просто не выживу. И ты без меня не выживешь. Я должен видеть тебя, должен быть связан с тобой… я так или иначе с тобой связан…

— Конечно, ты можешь приходить к Дейвиду, — сказала Харриет.

— Кстати, — сказал Блейз. — Люку я заберу с собой. Он ведь здесь?

Харриет вскинула голову.

— Ты не заберешь его! Люка останется со мной. Не думаю, что твоя любовница способна по-настоящему о нем заботиться, — и, если надо, я готова доказать это в любом суде. Сам Люка хочет остаться здесь, со мной. Он отрекается от вас. Он остается здесь. А хотите судиться — пожалуйста.

— Харриет, — мягко сказал Блейз. — Харриет. Пожалуйста, позволь мне поговорить с тобой наедине. Пусть он уйдет. Я знаю, что ты потом простишь меня, обязательно простишь, просто не сможешь иначе. Я ведь знаю, какое у тебя доброе сердце, оно все может простить. И неважно, что сейчас ты говоришь со мной так сурово, потому что это говоришь не ты. Милая моя, ты уже спасала меня от адских мук, умоляю тебя, сделай это снова. Мы должны еще раз во всем разобраться и решить, как для нас обоих будет лучше. Мы…

— Никакого «мы» больше нет, — оборвала его Харриет. — Ты сам его перечеркнул. Ах, Блейз, если бы ты знал, какое страшное, страшное несчастье ты обрушил на меня!.. — Слезы хлынули наконец из глаз Харриет, но она тут же вскочила и выбежала из комнаты — Блейз не успел ее остановить. Монти (он тоже встал) быстро шагнул к двери и остался на пороге, держась за дверную ручку.

— Это все твои штучки, — Блейз с ненавистью смотрел на него из-за стола.

— Не глупи, — ответил Монти. — Выпей лучше виски, ты к нему даже не притронулся.

— Ты нарочно подстроил все так, чтобы она в тебя влюбилась!

— Я ничего не подстраивал.

— Я знаю, у меня есть свидетели. Ты все просчитал заранее. Подговаривал меня продолжать связь с Эмили, чтобы облегчить дело. Выдумал даже Магнуса Боулза, подталкивал меня все дальше и дальше — следил, чтобы я завяз как следует, чтобы не мог уже выбраться! А потом, когда тебе это наскучило, уговорил меня во всем сознаться — потому что сам положил глаз на Харриет. Ты уже тогда ее себе наметил, ты хладнокровно вел меня к гибели. А теперь еще в любви ей объясняешься, чтобы она не передумала, не вернулась ко мне.

— Признаться, пошлые монологи наводят на меня тоску, — сказал Монти. — Пошевели немного мозгами, постарайся вспомнить, в каком порядке все происходило. Я никогда и ни на что тебя не подговаривал, я вообще не хотел иметь к этому никакого отношения. И не хочу. В любви Харриет я не объяснялся — и никакого «глаза», пользуясь твоим вульгарным выражением, на нее не клал. Мне кажется, ты просто не понимаешь, что подлость, в том числе твоя собственная, приводит к неминуемым последствиям.

— Прикидывался моим другом…

— Возможно. Но если ты поверил, то это было очень глупо с твоей стороны. Я не могу быть ничьим другом. Я на это органически не способен. А теперь, пожалуйста, уходи.

— Уйти — и оставить тебя вдвоем с Харриет?