Священный скарабей - [58]

Обменявшись с египтянином приветствиями на его языке, Вэнс вышел и мы последовали за ним.

— Пройдемтесь, — сказал Вэнс. — До моей квартиры немного больше мили, и я чувствую потребность в движении.

Мы молча направились к Пятой Авеню. Когда мы пересекли Мадисон Сквэр, Маркхэм заговорил.

— Это просто невероятно, Вэнс! Прямо можно стать суеверным. Перед нами была неразрешимая задача. Мы знали, что Блисс виновен, и не было способа добраться до него. И пока мы обсуждали его дело, он прошел в музей и был случайно убит падающей статуей — на том же самом месте, где он убил Кайля. Черт побери! Такие дела не случаются в обычном порядке вещей. И это делается еще более фантастичным, так как вы предположили, что с ним может произойти несчастье.

— Да, да, интересное совпадение! — коротко ответил Вэнс.

— И этот египтянин, — продолжал Маркхэм, — совершенно не был удивлен, когда вы известили его о смерти Блисса. Он действовал так, как будто ожидал этих вещей.

Вдруг он остановился. Мы с Вэнсом тоже остановились и поглядели на него. Глаза его горели.

— Хани убил Блисса!

Вэнс вздохнул и пожал плечами:

— Конечно, убил. Маркхэм. Честное слово, я думал, что вы понимали положение.

— Понимал? Что вы ходите сказать?!

— Это же было так ясно, — заметил Вэнс. — Я понял так же, как и вы, что нет никакого способа добиться осуждения Блисса. И я предложил Хани покончить с этим скверным делом.

— Вы предложили Хани?…

— Во время нашего разговора в гостиной. Право же, дорогой Маркхэм, я не имею обыкновения заниматься пустословием, когда у меня нет для этого особых причин. Я дал Хани знать, что нет никакого законного способа предать Блисса в руки правосудия, и этим намекнул ему, что он мог бы вывести нас из затруднения и спасти вас от весьма больших неприятностей.

— Но Хани был в передней, и дверь была закрыта, — с негодованием сказал Маркхэм.

— Совершенно верно; я поставил его перед дверью и отлично знал, что он будет нас слушать.

— Так вы сознательно…

— О, вполне сознательно. — Вэнс развел руками. — Когда я болтал с вами, и так раздражал вас, я на самом деле говорил для Хани. Конечно, я не знал, воспользуется ли он случаем или нет. Он воспользовался. Он вооружился палицей из музея — надеюсь, что той же самой палицей, которой Блисс убил Кайля, и ударил Блисса по голове. После этого он принес тело вниз по винтовой лестнице, и положил его к ногам статуи Анубиса. Той же палицей он ударил статую но ногам, и она упала поперек черепа Блисса. Все это весьма просто.

— Так вся эта ваша болтовня в гостиной…

— …имела одну цель: задержать вас и Хиса на случай, если Хани решится действовать.

— Вы не можете так с этим увернуться, Вэнс! Я привлеку Хани к суду за убийство! — сказал Маркхэм. — Найдут отпечатки пальцев…

— О, нет, не найдут, Маркхэм. Вы разве не заметили перчаток на вешалке для платьев? Хани не дурак. Он надел перчатки перед тем, как вошел в кабинет. Еще труднее засудить его, чем было бы засудить Блисса. Лично я скорее восхищаюсь Хани. Молодец египтянин!

Маркхэм сначала был слишком разгневан, чтобы говорить. Наконец он воскликнул:

— Это возмутительно!

— Разумеется, — согласился Вэнс. — Так же, как и убийство Кайля. Трудно с вами, юристами! Вы так ревнивы и кровожадны. Вы хотели отправить Блисса на электрический стул и не могли этого сделать. Хани упростил дело для вас. А вы только разочарованы, что кто-то другой отнял у Блисса жизнь раньше, чем вы до него добрались. Право Маркхэм, вы ужасный эгоист.

* * *

К этому я имею добавить очень мало. Маркхэму было нетрудно убедить печать в том, что Блисс был повинен в убийстве Бенджамина Кайля и что его трагическая «случайная» смерть была своего рода божественным возмездием.

Скарлетт, вопреки предсказаниям доктора, поправился. Но прошло много недель раньше, чем он получил возможность говорить. Вэнс и я посетили его в больнице, и он вполне подтвердил теорию Вэнса относительно того, что произошло в музее. Скарлетт в сентябре уехал в Англию — отец его умер и оставил ему имение в Бедфордшире.

Свадьба миссис Блисс и Сальветера состоялась в Ницце следующей весной. Раскопки гробницы Интефа продолжаются. Сальветер взял на себя руководство работами, а Скарлетт является техническим экспертом его экспедиции.

Хани, по-видимому, примирился с «осквернением могил его предков». Он продолжает жить вместе с Мерит-Амен и Сальветером, и я склонен думать, что его личная привязанность к ним оказалась сильнее его национальных предубеждений.

КОНЕЦ.